Одно время среди криминалистов была распространена так называемая «теория скученности». Ее сторонники справедливо считали, что одной из важнейших причин возникновения преступности несовершеннолетних является их «скученность» в переполненных коммунальных квартирах, где они легко и просто, будто коклюш, перенимали друг от друга все плохое. Что ж, заглянем домой к нашим «героям», – может быть, и они учились плохому в тесной квартире, друг от друга заражаясь гнилью, как плотно набитые в ящик помидоры? Ничуть не бывало: большинство хулиганов живут в отдельных квартирах, в «условиях хорошего материального обеспечения» (из акта обследования). Отпадает для этого случая «теория скученности». Пойдем дальше: а кто же их родители?

Читаем характеристики. Отец Саши – Малахов Сергей Иванович:

«…Работает на заводе „Рассвет“. Слесарь 5-го разряда. Добросовестный исполнительный работник. Активно участвует в общественной жизни цеха – физорг. С. И. Малахов – ударник коммунистического труда»…

«…Малахова Зинаида Ивановна – приемщица на фабрике химчистки. Отличная производственница».

«…Синицына Зоя Александровна – дворник ЖЭК-16. Замечаний не имеет, безотказно относится к любой работе…»

И так далее.

Выходит, что и здесь все благополучно? Ну-ка, а что об этом говорит милиция? Коротенькая сухая справка: «Оба отца – Малахов и Синицын – пьянствуют, воспитанием своих детей не занимаются». Коротко, но… ясно.

А вот письмо соседей, тех, что просили за Сашу:

«…Малахов-отец – пьяница, сквернослов и буян, напившись, выгоняет семью из дома ночью… В душе Саши годами накапливалось озлобление, и приходится удивляться, как оно не вылилось раньше…»

Вот тебе раз! А где же вы раньше-то были, дорогие товарищи, что же вы молчали? Вы же общественность! Ведь, обращаясь в суд с коллективным письмом, вы выступаете именно как общественный коллектив! Вот вы сами удивляетесь, почему «не вылилось раньше Сашино озлобление»? Да к тому же еще неизвестно, в какую форму, может быть, и пострашнее, поопаснее, могло оно «вылиться»?

И товарищи из отделения милиции констатируют, что «оба отца – пьяницы и воспитанием детей не занимаются». Ошибаетесь, дорогие друзья. Это общественность, это мы с вами в данном случае не занимаемся воспитанием Славы и Саши. А отцы-то их как раз и воспитывали! И воспитывали плохо: пьянкой, кулаком и матюгом.

И именно это воспитание взяло верх. Вот что говорил А. С. Макаренко:

«Не думайте, что вы воспитываете ребенка только тогда, когда с ним разговариваете, или поучаете его, или приказываете ему. Вы воспитываете его в каждый момент вашей жизни, даже тогда, когда вас нет дома. Как вы одеваетесь, как разговариваете с другими людьми и о других людях, как вы радуетесь или печалитесь, как вы обращаетесь с друзьями и с врагами, как вы смеетесь, читаете газету, – все это имеет для ребенка большое значение. Малейшие изменения в тоне ребенок видит или чувствует, все повороты вашей мысли доходят до него невидимыми путями, вы их не замечаете. А если дома вы грубы или хвастливы, или пьянствуете, а еще хуже, если вы оскорбляете мать, вам уже не нужно думать о воспитании: вы уже воспитываете ваших детей, и воспитываете плохо, и никакие самые лучшие советы и методы вам не помогут».

И конечно, тяжелый упрек приходится бросить товарищам с производства: как, на базе каких критериев присвоили Малахову высокое и почетное звание ударника коммунистического труда? Но это – разговор особый…

Итак, ни родители, ни общественность наших школьников по-настоящему не воспитывали. Кто же еще мог остановить ребят? Школа? А что школа? Ребята к ней были равнодушны, и школа платила им… той же монетой. Они зевали, получали двойки и прогуливали. А школа за проступки наказывала их недопущением до уроков… И тогда будущие обвиняемые снова прогуливали. И в то время как педагоги спокойно ждали, что мальчишки вставят разбитые стекла, они так же спокойно разносили в клочья актовый зал. Разносили именно спокойно, а не в пароксизме умоисступления; деловито, методично выбирая, а что бы еще сломать, а как бы еще напакостить?

Педагоги разведут, может быть, руками и скажут: «Что же мы могли сделать с этими хулиганами, с этими пакостниками?» Может быть, кроме «отлучения» от уроков, и нет у педагогов средств?

Что ж, напомним им: ходатайствуя перед судебными инстанциями об освобождении ребят из-под стражи, школа писала: «Нет никакой необходимости лишать их свободы, коллектив школы сможет перевоспитать Синицына и Малахова менее жесткими, но не менее действенными средствами…»[6]

Мы не станем скрывать, что ловим педагогов на слове, сказанном в очень острый момент, когда репутация всей школы была под угрозой… И все-таки о «не менее действенных средствах» сказано здраво. Именно школа, именно педагоги являются той главной силой, которая заботливо выращивает, воспитывает миллионы и миллионы полноценных, высоконравственных, умелых и честных советских людей. О беспредельных возможностях этой могущественной силы свидетельствует опыт тысяч школ, сотен тысяч учителей.

Теперь можно считать, что мы разобрались в обстановке, предшествовавшей преступлению: влияние плохой семьи, безразличие школы, молчаливость общественности – все это факторы, на фоне которых родилось преступление.

Ну а сами виновники, что они-то? К сожалению, перед ними как следует вопрос, зачем, почему они все это натворили, не поставили. Выглядит это так. Их официально (в присутствии адвокатов) допросили: «Признаете ли вы себя виновными в том, что тогда-то, там-то, совместно с такими-то совершили то-то?» Каждый ответил: «Да, я признаю себя виновным в том, что совершил хулиганские действия. А было это так…» – и следует рассказ о том, как это было.

Лишь по тому, с каким пониманием, обстоятельностью и злой радостью делалось то, что потом и образовало «состав преступления», можно судить о побуждениях ребят. Эти побуждения были хулиганскими. Здесь мы сталкиваемся с одним из «трудных» аспектов уголовного права. Дело в том, что большинство преступлений совершается на почве каких-то конкретных ощутимых мотивов: из корысти, мести, ревности, страха и так далее. Хулиганство же, по представлениям нормального здравомыслящего человека, – это совершенно безмотивная деятельность. Конечно, с точки зрения тонкой психологии, это не совсем так: хулиган желает покуражиться, себя «показать» – знай наших, иногда – утвердиться в собственном мнении. «Портрет» хулигана ярко нарисован еще в Библии: «Он между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него». Именно подобно дикому ослу он совершает бессмысленные поступки, пренебрегая уважением к обществу, людям и стараясь сделать что-нибудь, в меру своих сил, особенно дерзкое или циничное. Ну как можно оценить поведение парня, который, желая привлечь к себе внимание любимой девушки, ночью выстрелил через окно в ее комнату из ракетницы? Анекдот?