что же? По распоряжению министра внутренних дел Фернандо Бартелеми поиск преступников был поручен американским солдатам и специальным частям боливийской полиции. Армейских «леопардов» на сей раз не пригласили. Но прошел день, два, наступил третий, а американские военные вертолеты, находившиеся в часе лета от места гибели экспедиции, не спешили подниматься в воздух. Остались на земле и самолеты американского Управления по борьбе с распространением. наркотиков, агенты которого помогали военнослужащим США симулировать кипучую деятельность в Боливии.

Меж тем над районом трагедии кружилась стайка небольших самолетов, один за другим приземлявшихся на роковой аэродром и что-то с него вывозивших.

На четвертые сутки после гибели Меркадо командующий восьмой американской дивизией генерал Хайро Морейра на свой страх и риск (в нарушение распоряжения министра внутренних дел, согласно которому боливийской армии предписывалось не вмешиваться в поиски) отправил за телами убитых небольшой военный самолет.

Он просто был не в состоянии дольше выносить присутствие родственников убитых, измучивших его своими слезными мольбами. Каково же было удивление экипажа, когда в километре от аэродрома он обнаружил крупный комплекс лабораторий для производства кокаина, по всем признакам только что брошенный преступниками.

Как выяснилось в ходе расследования, проведенного комиссией боливийского парламента, и американское командование, и агенты УБН, и местные полицейские чины были прекрасно осведомлены о существовании этого комплекса. Еще за месяц до убийства Меркадо они провели воздушную разведку, в ходе которой окончательно удостоверились в месте расположения объекта наркомафии. Но решили до поры до времени держать язык за зубами, дабы не спеша сосредоточить поблизости американское подразделение, спугнуть преступников, беспрепятственно занять комплекс и с помпой объявить об очередной триумфальной операции янки.

Есть даже точка зрения, что Меркадо сознательно использовали в качестве живца. Затем, прикрываясь всеми правдами и неправдами — в частности, якобы отсутствием необходимого запаса горючего, — выжидали, предоставляя преступникам возможность эвакуировать оборудование лабораторий. Да вот не рассчитали, засиделись. Образцово-показной штурм опустевшего комплекса сорвался.

В начале 80-х годов в пособничестве наркомафии особо отличился полковник Луис Арсе Гомес, министр внутренних дел Боливии в диктаторской хунте генерала Гарсии Месы. Удивляться тут нечему. Полковник сам был натуральным кокаиновым бароном. Помимо вполне официальной и умеренной платы за приобретение права на выращивание коки, Арсе Гомес ввел неофициальный «налог» в размере 40 долларов, взимавшихся с каждого тюка подготовленных к продаже листьев. Из них четвертая часть предназначалась лично министру. Взятка вроде бы чисто символическая, но в итоге Арсе Гомес вычерпал таким образом более полутора миллионов долларов. Скромность полковника объяснялась требованиями воинской субординации. Львиная доля «налога» поступала генералу Месе, на паях участвовавшему в операциях наркомафии.

Кровавая диктатура Месы пришла к власти в результате жестокого переворота, окрещенного западной печатью «кокаиновым путчем». Подготовка к нему началась в 1978 году. Руководил ею Клаус Барбье — нацистский военный преступник, находившийся под покровительством Центрального разведывательного управления США. По протекции американских спецслужб он обосновался в Боливии в качестве консультанта местной военной разведки, — то есть в ведомстве Арсе Гомеса, до переворота возглавлявшего раз-ведуправление штаба сухопутных войск, — и развернул бурную деятельность по свержению законно избранного демократического правительства страны. Есть основавдя утверждать: ЦРУ находилось более чем в курсе готовившегося переворота.

Штабом путчистов стала основанная Барбье тайная ложа «тулий». Через нее он контролировал значительную часть боливийской военной верхушки. На заседаниях ложи преподавался курс основ теории и практики нацизма, раздавались призывы к «мировой национал-социалистической революции».

Под развернутыми в Боливии знаменами неофашистского «черного интернационала» быстро сформировалась разветвленная сеть штурмовых отрядов по образцу СС. Во главе ее встал матерый итальянский неонацист и террорист Стефано Делле Кьяйе. Причем в штабе путчистов он оказался. не волею случая, а по заданию «великого магистра» тайной масонской ложи «П-2» Личо Джелли. Не стоит удивляться его неразборчивости в выборе «братьев». Магистр в годы войны верой и правдой служил Муссолини, а позже активно участвовал в укрывательстве бежавших от возмездия эсэсовцев.

В соответствии с запросами Делле Кьяйе правые террористические группировки в Италии и ФРГ командировали в Боливию лучшие кадры экстремистов. Под вывеской «летнего лингвистического института», прикрывавшего в странах Латинской Америки, включая и Боливию, операции ЦРУ, для иностранных наемников был организован лагерь военно-идеологической подготовки. Сам Делле Кьяйе легализовался в качестве советника специальной службы безопасности и пользовался особым покровительством все того же полковника Арсе Гомеса. «Кокаиновый путч» произошел 17 июля 1980 года. Основное бремя связанных с ним — расходов взяла на себя боливийская кокаиновая мафия во главе с Роберто Суаресом Гомесом — двоюродным братом полковника Арсе Гомеса.

Придя к власти, кокаиновая хунта развернула бурную деятельность. Для наркомафии наступил звездный час, и она спешила выжать этот шанс досуха. Спустя год репортер американской телекомпании «Эн-би-си» в беседе с шефом УБН Бенсингом заметил; «Кажется, производство кокаина в Боливии и его ввоз в США окончательно вышли из-под контроля.» — «Это весьма точная оценка ситуации», — лаконично ответил Бенсинг.

Но, как и следовало ожидать, звездный час оказался быстротечным. Военная хунта и транснациональные корпорации в считанные месяцы выпотрошили боливийскую экономику, и диктатура Месы превратилась в убыточное предприятие. Генерал швырнул обглоданный скелет национальной экономики назад политикам и бежал за границу. Смена власти вновь создала для наркомафии решенные было хунтой проблемы. Гражданское правительство возобновило борьбу с кокаиновыми баронами бучвально с первых часов действия своего мандата.

Гражданское правительство Боливии повело решительное наступление на действовавших рука об руку неонацистов и наркомафию. В ответ наркомафия повела решительное наступление на гражданское правительство.

Президент Боливии Эрнан Силес Суасо проснулся в половине шестого утра от ударившего по глазам луча сильного фонаря. За слепящим кругом света угадывались силуэты людей. Окружив президента плотным кольцом, одетые в полевую армейскую форму без знаков различия и вооруженные пулеметами похитители вывели его из президентского дворца. Площадь перед зданием погружена в предрассветный полумрак. За некоторое время до того, как отряд из 60 штурмовиков начал операцию по захвату президента, другая ударная группа заговорщиков овладела — зданием национальной телефонной компании. Третья прервала энергоснабжение дворца и прилегающих кварталов.

Угрожая главе государства физической расправой, мятежники потребовали немедленной отставки демократического правительства. Они строили расчет прежде всего на благожелательном нейтралитете боливийских вооруженных сил, которые, оставаясь в казармах, не препятствовали бы действиям находившихся в распоряжении заговорщиков штурмовых отрядов профессиональных убийц.

Планы переворота включали молниеносную ликвидгщию наиболее влиятельных сторонников Силеса Суасо. В условиях искусственно созданного таким образом политического вакуума государственная власть перешла бы к реакции.

Действия заговорщиков во многом повторяли сценарий «кокаинового путча» 1980 года. А что удивительного? Штабом мятежа осталась ложа «тулий», загнанная в подполье, но до конца не уничтоженная. Ударной