Шрифт:
Закладка:
В том, как миссис Аллен посетовала на свою беду, не было ничего зловещего. Она не нагнетала страстей и не ломала дешевую комедию. Не гримасничала и не кудахтала. Ее умные, добрые, увлажненные слезами глаза смотрели так, будто она недавно пережила нервный срыв или же ей просто все ужасно наскучило. Нельзя было однозначно сказать, что на душе у этой женщины; одно было ясно: мешки под глазами, развод с мужем и советы автора романа помогли Софии сделать плоский образ объемным.
Вечером она вернулась домой и, наполнив бокал, поздравила себя с завершением актерской карьеры. Съемки в кино принесли ей деньги и не только, поэтому теперь она прощалась со своей профессией, как с добрым другом. В подведенных глазах стояли слезы. София Уэнтворт больше не была звездой, журналы уже не превозносили ее сексуальность. Она осушила бокал и отправилась спать.
* * *
Прошло несколько месяцев, и однажды, когда София наслаждалась ленивым вечером на диване, ей позвонил Макс Милсон.
– Ты сидишь? – спросил он.
– Лежу.
– Тебя номинируют на лучшую женскую роль второго плана, – объявил Макс.
– Меня номинируют на что?
– На «Оксар»! За миссис Аллен из «Нортенгерского аббатства». Открывай шампанское!
София уже потягивала просекко и сейчас захлебнулась им.
– Как это? – фыркнула она в телефон.
– Деталей процедуры я не знаю. Вероятно, сначала академия составляет лонг-лист, потом его согласовывают с…
– Я не о том, – прервала София своего агента. – Как я попала в номинацию? Ведь миссис Аллен – старая перечница! Я снялась в десятках фильмов, где выглядела эффектно и сексуально. За те роли мне ничего не дали. Но вот я надеваю едко-зеленый мешок, и нате вам! Печально.
– Это не печально, – сказал Макс, – это замечательно. Ты сыграла правдиво.
– Я откажусь от номинации.
– Не откажешься. Тебя теперь все начнут облизывать, заваливать подарками.
– Ладно. Я согласна. – София закончила разговор и улыбнулась.
Следующие несколько недель прошли в круговороте поздравительных сообщений, звонков и визитов. Те, чей голос София хотела бы слышать, ограничились сообщениями, те, от кого ей вполне хватило бы сообщения, звонили, а лично явились те, кого она предпочла бы никогда не видеть. С четырехлетнего возраста София ни разу не приняла ванну, не отрепетировав при этом речь для оскаровской церемонии. Поначалу она слезно благодарила всех, включая свою расческу и кукол Барби. Со временем сентиментальность стала сменяться злобой: София представляла себе, как поименно отблагодарит всех, кто ее когда-либо обидел. Ну а в итоге она поднялась на сцену, получила статуэтку за роль второго плана в фильме «Нортенгерское аббатство» и сказала всего пять слов:
– Эта награда принадлежит тебе, Джейн.
Потрясенные зрители проводили актрису недоумевающими взглядами. Первые несколько секунд в зале было тихо. Потом все встали и бурно зааплодировали.
Фред шагал по Прейд-стрит в сторону Паддингтонского вокзала. Там он должен был сесть на поезд и вернуться в Бат. Вдруг всего в нескольких шагах от станции что-то зацепило его взгляд. Это была пыльная витрина букинистического магазинчика. Фред усмехнулся, вспомнив, как Джейн в шутку ругала его за то, что он не читал ее произведений, и решил зайти. Маленькое помещение, давно нуждавшееся в ремонте, было от пола до потолка забито книгами.
– Здравствуйте, – сказал помятый человечек с бейджиком «Джордж». – Подобрать вам что-нибудь, чтобы не скучать в поезде?
– У вас есть Джейн Остен?
– А как же! – улыбнулся Джордж и проводил покупателя к стеллажу с классикой.
Фред пробежал взглядом по корешкам. На многих стояло имя Джейн.
– Что посоветуете? Извините за глупый вопрос.
– Ничего глупого. Меня часто о ней спрашивают, и я рад помочь, – ответил продавец, закатывая рукава. Он взял один из томиков, не спеша пролистал и, нахмурив брови, поставил на место. Потом взял другой и легонько постучал пальцем по заглавию. – Вот.
– «Доводы рассудка», – прочел Фред.
– Этот роман, может, и не такой яркий, как «Гордость и предубеждение» или «Эмма», которые Джейн Остен написала, когда была еще молода и очень старалась показать себя во всей красе, – пояснил Джордж. – В «Доводах рассудка» меньше юмора, это более спокойная вещь. Последняя книга Джейн Остен. Написана перед смертью.
Фред молча нахмурился.
– Все в порядке, сэр? – спросил продавец.
– Да, – сказал Фред. – Она… умерла.
– Конечно. И давно. Прочтите «Доводы рассудка». Здесь вы увидите настоящую Джейн.
Фред взял из рук продавца книгу и стал ее листать.
– О чем этот роман?
– О сожалениях, – ответил Джордж, грустно улыбнувшись.
Фред кивнул:
– Я возьму.
– Хорошо. – Джордж провел его к кассе. – Если вы любите Джейн Остен, то, может быть, подпишетесь на нашу рассылку? У нас часто бывают посвященные ей мероприятия.
Фред усмехнулся:
– Давайте.
– Отлично. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, сэр, – попросил Джордж, приготовившись печатать на пыльной клавиатуре.
– Уэнтворт.
– А имя?
– Фред.
Джордж перестал печатать и изумленно вытаращил глаза:
– Вас зовут Фредерик Уэнтворт, сэр?
– Да. А в чем проблема?
Продавец улыбнулся и передал Фреду книгу:
– Ни в чем, сэр. Приятного чтения.
Фред сел в поезд. Встреча, ради которой он приезжал в Лондон, закончилась в три часа дня – самое время, когда транспорт наводнен школьниками и туристами. После Мейденхеда в вагоне стало попросторнее. Фред нашел место у окна, сел и достал из сумки «Доводы рассудка». За окнами мелькали сельские пейзажи, залитые предзакатным солнцем.
Сэр Уолтер Эллиот из Киллинч-холла в Сомерсете был не такой человек, чтобы собственного удовольствия ради брать в руки другую какую-нибудь книгу, кроме «Книги баронетов»[23].
Фред поморщился. Ему в руки попал скучный старомодный роман из тех, какими мучают школьников. Подростки всегда закатывают глаза, если их вниманию предлагают что-нибудь подобное – с длинными предложениями и архаичными словами. Фред погуглил, что такое «Книга баронетов», и прочел еще несколько абзацев, которые показались ему затянутыми. Продолжая водить глазами по строчкам, он стал думать о посторонних вещах. Отложил книгу и посмотрел в окно: поля проносились мимо, сливаясь в единую изумрудную ленту.
