– Так вот что ты со мной сделала?

Она наморщила лоб.

– Хм?

Дурное предчувствие, не имевшее ничего общего с похмельем, наполнило его внутренности.

– Ты порвала со мной, потому что я был парнем из твоего родного города. Я был якорем. Ты решила освободиться, чтобы найти более богатого парня с более хорошими связями. Я таким не был. До тех пор, когда у меня, возможно, появился шанс стать таким. Теперь я тебе снова интересен.

Она наклонила голову и терпеливо посмотрела на него.

– Не надо. Не выставляй меня сукой, а себя – какой-то оклеветанной стороной. Ты знаешь, что происходит с отношениями, когда один – звезда, а другой – обычный человек? Обычный человек оказывается раздавленным. Средства массовой информации съедают его заживо. Или он может сидеть дома и наблюдать, как человек, которого он любит, общается с самыми красивыми, талантливыми, знаменитыми людьми в мире, всегда наблюдать только со стороны. Он может сидеть дома и присматривать за детьми, в то время как другой месяцами находится на съемочной площадке, разыгрывая любовные сцены с кем-то из списка самых красивых. Я не хотела такой жизни ни для тебя, ни для себя. Поэтому, когда ты сорвал то последнее прослушивание перед тем, как уехать из Лос-Анджелеса, а я получила роль, я поняла, к чему все идет.

Он стиснул зубы.

– Я не саботировал то прослушивание.

– Они сказали тебе не импровизировать, а ты импровизировал изо всех сил. Ты хотел доказать, что знаешь лучше, что твой путь – лучший, вместо того чтобы прислушаться к тому, что от тебя хотели. – Она собрала волосы на макушке и стянула их в пучок с помощью ленты для волос. – Я подумала, вчера ты собрался сделать это снова, но ты наконец взял себя в руки и показал им, что можешь выбирать направление. Слава богу. Тебе нужно оставить импровизацию. Это была хорошая тренировка, но теперь у тебя есть настоящая актерская работа. Позволь авторам делать свою работу и писать за тебя. Запоминай сценарий, следуй инструкциям на сцене. Будь профессионалом.

Забудь импровизацию. Запоминай сценарии. Будь профессионалом.

Он попытался представить, что никогда больше не выйдет на сцену без сценария, никогда не испытает прилива того чувства, когда, импровизируя, словно танцуешь на грани.

На сцене. Импровизация.

Паника ударила его, как бейсбольная бита в живот.

– О черт. – Он выбрался из кровати, его голова запротестовала против резкого движения. Он оглядел комнату в поисках своего телефона.

– Который час?

– А что не так? – спросила Кензи, одеяло сползло с нее, и стало видно, что она спала только в майке и нижнем белье.

– Время, Кензи.

Она потянулась за своим телефоном, который лежал на боковом столике.

– Чуть больше одиннадцати. А что?

Его захлестнули страх и паника.

– Черт! Где мои вещи? Мне нужно идти.

– Какого черта, Джас?

– Я опоздал на рейс. – С бешено колотящимся сердцем он нашел свои джинсы, висевшие на стуле, и натянул их. – Мне нужно добраться до своей комнаты, забрать вещи и ехать в аэропорт. Мне нужно вернуться в Новый Орлеан, чтобы выступить сегодня вечером.

Кензи нахмурилась.

– Джас, это мило с твоей стороны, что ты хочешь помочь труппе и все такое, но какой в этом смысл? Ты получил роль.

Он нашел в кармане джинсов телефон и начал печатать, пытаясь попасть на веб-сайт авиакомпании.

– Дело в том, что я обещал, что буду там.

Я обещал, что не позволю Холлин выходить на сцену в одиночестве. Я пообещал своей труппе, что помогу привлечь инвесторов.

Затопившая его паника заставляла пальцы дрожать, когда он пытался найти новый рейс. Мест нет. Мест нет. Черт возьми!

– Я думаю, ты все равно опоздаешь. Новый Орлеан на два часовых пояса впереди. И пробки по дороге в аэропорт…

– К черту вещи. Ты можешь мне их прислать. Отвези меня в аэропорт. Должно же что-то быть. Горящий билет или что-то в этом роде.

– Джаспер.

– Отлично. Я вызову гребаное такси.

Она сбросила одеяло.

– Не делай этого. Я отвезу тебя. Черт. Я просто думаю, что ты ведешь себя нелепо. Что такого может случиться? Девушка, которую тебе все равно придется оставить, разозлится и порвет с тобой?

Джаспер промолчал. Это было далеко не самое худшее, что могло случиться. Холлин собиралась выйти на сцену с ним или без него из-за всего того, что она сделала для продвижения Миз Поппи. Он поклялся ей, что будет рядом, чтобы поддержать ее и поддержать труппу, поклялся, что не оставит ее одну. Он уже подвел ее, уехав в Калифорнию. Он не мог снова так с ней поступить.

Но когда полчаса спустя они въехали в пробку Лос-Анджелеса, дом никогда не казался таким недосягаемым.