– Так вот до чего дошло? – Голос Юсуфа показался Джону усталым. – Я должен осаждать город сына. Неужели мне суждено воевать и с лучшим другом? А ты возьмешь в руки оружие против меня?

– Не против тебя. За Балдуина. Он мой король. Если ты вторгнешься в королевство, я буду сражаться, чтобы его защитить.

– Понятно. – Юсуф подпер подбородок ладонью и вздохнул. – Если честно, я устал от войны, Джон. Я скучаю по семье, и у меня нет желания воевать с тобой или твоим королем. Я боюсь, что война уничтожит нас обоих. Я дам вам мир. Но только на пять лет. На большее ты не можешь рассчитывать. Война против неверных стоила моему народу тысяч жизней и огромного количества золота, но это не зло. Так учил меня Нур ад-Дин: лишь желание изгнать франков с нашей земли позволило ему построить царство. Мир и процветание могут создать новые связи, но потребуется время.

– Я понимаю. Пять лет неплохое начало. Спасибо тебе, брат, – ответил Джон.

* * *

– Люди устали от ожидания, малик, – сказал Каракуш.

Юсуф кивнул, но не ответил. Они стояли на вершине горы, возле его шатра и смотрели в сторону Алеппо. Лето принесло удушающую жару, и город перед ними дрожал и менялся, точно мираж в пустыне. Осада продолжалась уже более двух месяцев – два месяца в Алеппо не поступали свежие припасы – но город держался.

– Нам следует идти на штурм, малик, – снова заговорил Каракуш. – Гумуштагин потерял большую часть армии в битве у Телль аль-Султана. С подкреплением из Египта у нас достаточно сил, чтобы взять город штурмом.

Юсуф покачал головой.

– Я пришел сюда не для того, чтобы сражаться с подданными Аль-Салиха, – заявил он.

– Однако люди не хотят вечно жариться под летним солнцем, малик, – возразил Каракуш.

– Осада не будет длиться вечно, друг. Алеппо уже страдает от недостатка припасов, – ответил Юсуф. – Еще немного, и жители обратятся против Гумуштагина.

Каракуш нахмурился.

– Да, малик.

– А пока отправь людей, чтобы захватить крепости к северу и востоку от Алеппо: Манбидж, Бизаа и Аазаз. Так ты займешь наших воинов.

– Да, малик. – Каракуш заметно повеселел.

Юсуф вернулся в свой шатер, где его ждал Имад ад-Дин с кучей бумаг в руках.

– Послания из Дамаска и Каира, малик, – сказал он.

– Это может подождать? – спросил Юсуф.

– Да.

– Хорошо. – Юсуф прошел через занавес в свою спальню.

Он расстегнул ремень, на котором висели меч и кинжал, и отбросил его в сторону, затем снял шлем и развязал золотые доспехи. Стащив кольчугу через голову, снял пропитавшийся потом нижний жилет и облегченно вздохнул.

– Воды, – попросил он, избавляясь от куфии и туники. Юсуф нахмурился. Где слуги? Он сел между подушками на пол шатра и крикнул: – Воды!

Вошел слуга с графином воды и стаканом и застыл на месте, как только занавес остался у него за спиной.

– Принеси сюда, – приказал Юсуф, но, как только тот сделал шаг, Юсуф услышал отчетливый звон доспехов. – Ассасин! – закричал он. – Охрана!

Ассасин отбросил поднос и вытащил нож.

– Во имя пророка! – взревел он.

Юсуф начал подниматься на ноги, но ассасин ударил его ногой в грудь, Юсуф оказался на спине и потянулся к поясу с мечом, но ассасин наступил ему на руку и начал опускать руку с ножом к груди. Юсуф поднял предплечье и сумел оттолкнуть руку убийцы в сторону, но нож продолжал опускаться к его лицу. Он отклонился в сторону, и удар ассасина не достиг цели.

– Я кара![42] – выругался ассасин.

Металлическая шапка, которую Юсуф надевал под куфию, спасла ему жизнь. Ассасин уже поднимал нож для нового удара, когда Сакр сбил его с ног, схватил за волосы, ударил лицом в ковер и одним движением перерезал горло.

– Ты не ранен, малик? – спросил Сакр.

Юсуф осторожно сел и поморщился, коснувшись головы в том месте, куда пришелся удар ассасина. Там уже появилась болезненная шишка, но крови не было.

– Я буду жить, – пробормотал он. – Слава аллаху.

Сакр склонил голову.

– Меня здесь не было, малик, – сказал он. – Я тебя подвел.

– Ты спас мне жизнь. А где моя стража, которая должна охранять шатер?

– Все мертвы, – ответил Сакр.

– Едва ли один человек мог расправиться со всеми, – заметил Юсуф. – Мы должны отыскать остальных, пока они не сбежали. – Юсуф встал и вышел из шатра. Пятеро стражей, охранявших вход в шатер, были мертвы. И он больше никого не увидел. – Стража! – закричал он. – Будь они прокляты! Где они? Сакр, я…

Кто-то врезался в Юсуфа сзади, сбил его с ног и уселся ему на спину. Юсуф почувствовал удар ножом, но кольчуга, надетая поверх туники, остановила клинок. После нового выпада Юсуф почувствовал боль, когда острие ножа пробило кольчугу и вошло в спину. Ему удалось перевернуться, и он обнаружил, что смотрит в лицо ассасину. У него за спиной Сакр бился с другим убийцей. Ассасин, оседлавший Юсуфа, замахнулся для очередной атаки, но Юсуф успел перехватить его руку. Тогда убийца свободной рукой вытащил из-за пояса другой нож, но тут ему в горло вонзилась стрела. Он упал на бок, хлынула кровь. Юсуф поднял голову и увидел бегущего к нему Убаду с луком в руках.

Схватив один их кинжалов ассасина, Юсуф поднялся на ноги, чтобы помочь Сакру. Третий ассасин отступил.

– Вы ничего от меня не узнаете, – презрительно выкрикнул он. – Твои дни сочтены, Саладин! – И он высоко поднял кинжал.

– Не дайте ему себя убить! – закричал Юсуф.

Ассасин начал опускать кинжал, намереваясь вонзить его себе в живот, но в этот момент стрела ударила ему в плечо, он уронил кинжал, Сакр сбил его с ног и прижал коленями к земле, сжимая рукой горло.

– Я услышал твой зов, дядя, – задыхаясь, сказал Убада и посмотрел на мертвые тела охранников. – Что случилось?

– Ассасин. – Юсуф опустился на колени рядом с наемным убийцей, которого держал Сакр. – Кто тебя послал? Гумуштагин? – Ассасин плюнул в Юсуфа, тот вытер слюну и обернулся к Убаде. – Найди Аль-Маштуба. Скажи, что у меня пленник и мне нужны ответы.

К тому моменту, когда появился Аль-Маштуб с маленькой сумкой, ассасина унесли в шатер Юсуфа и привязали к столу так, что он не мог двигаться. Аль-Маштуб поставил сумку и вытащил из-за пояса нож.

– Я вас не боюсь, – сказал ассасин, молодой парень с редкой черной бородкой и большим носом. – Я ничего не скажу.

В ответ Аль-Маштуб начал молча резать ножом тунику убийцы. Под тканью оказалась кольчуга. Он поднял нижнюю часть, обнажив живот ассасина, затем открыл сумку и достал небольшую клетку с грязной серой крысой, а потом бронзовый котелок с широким горлышком, которое постепенно сужалось. Он поставил котелок на стол, открыл клетку и вытащил крысу за хвост. Глаза ассасина широко раскрылись, когда Аль-Маштуб бросил крысу в котелок.