Вспомнилась гальюнная фигура «Невесты в трауре». Может, это существо – дампирша? Или… воплощение самой Смерти? Ибо она соответствовала точному описанию в откровениях Бледного Фебюса, наравне с незаконченной сонатой его единственным воспоминанием о раннем детстве: «Я видел, как Смерть склонилась надо мной. Она была в длинном темном саване».

Голос жуткой хозяйки вырвал меня из воспоминаний:

– Прошу, – длинными пальцами дама указала на единственное светлое пятно в глубине гостиной.

Напротив камина прекрасной работы кресла на резных ножках-балясинах[175] будто специально ожидали гостей. Четыре спинки, обтянутые малиновым бархатом, украшала большая вышитая буква М. Остальная часть комнаты демонстрировала такую же роскошь, контрастируя со скромным внешним видом жилища: инкрустированные круглые столики на одной ножке, шкафы, золотые канделябры. Главное место занимал орга́н, высокие трубы которого теснились в правой части; и, хотя его размеры были скромнее Больших Орга́нов «Ураноса», инструмент, чрезмерно огромный для этого помещения, был достаточно мощен: звуки достигали недр Клыка Смерти, проникая в грот сирен. На орга́н смотрела внушительная библиотека, заполненная книгами с блестящими корешками. Наконец, бесчисленные портреты на стенах с лепниной расположились так плотно, что за вычурными рамами с трудом угадывался цвет панелей. Важные мужи и благородные дамы, улыбающиеся дети и мечтательные девы: ассамблея незнакомцев пристально рассматривала меня нарисованными глазами, обездвиженными навсегда.

– Итак? – нетерпеливо обратилась к нам дама.

Я обменялась взглядами с юношами. Выбора у нас не было. Придется подчиниться, в противном случае, покинув пределы дома и переступив границу Защитной Линии, мы окажемся в руках преследующего меня мстителя. Я опустилась на край кресла, чувствуя себя не в своей тарелке: рубаха вампира в роли туники, обнаженные ноги, растрепанные волосы. Я не вписывалась в изысканный декор дома. Стерлинг и Зашари, один с голым торсом, другой весь в ранах, тоже были сконфужены.

Хозяйка расположилась в кресле лицом к нам. Тепло камина расслабило мое измученное тело. Чугунок над огнем кипел; я вдыхала ароматы пахучих растений, которые не могла определить, несмотря на годы, проведенные рядом с мамой-травницей. Яркое пламя очага осветило черную вуаль дамы, не позволяя заглянуть за нее. Однако вероятность того, что перед нами дампирша, рассеялась. Клеант объяснял, что несчастные живут несколько месяцев, а мы имели дело с отшельницей, прожившей, судя по всему, долгую жизнь.

– Снимите эти угрюмые маски с ваших лиц! – приказала она нам. – Монстр, преследующий вас, не войдет сюда. На протяжении веков Защитная Линия еще ни разу не подводила.

Веков? Стало ясно: ледяная аура дамы – признак того, что она давно под властью Тьмы. Помимо холода чувствовалась сила, которую редко встретишь даже в Версале; лишь древние бессмертные и могущественные архиатры производили подобное впечатление. Здесь, в уединенном уголке земли, каким образом кровопийца питала себя? Я надеялась, что потерпевшие кораблекрушение не составляли ее рацион…

– Расскажите мне наконец, что оруженосцы Нетленного делают на затерянном острове? – потребовала дама.

Я украдкой взглянула на Зашари. Нас пустили в дом как верных слуг тирана. Необязательно хозяйке знать о том, что мы отреклись от него.

– Король отправил меня на Антильские острова, чтобы выдать замуж за капитана пиратов и таким образом скрепить дипломатические связи. Но сирены схватили нас, меня и этих дворян из моей свиты.

Невеселый смех оживил вуаль:

– Пожертвовать юной девой, чтобы вступить в альянс с преступником на другом конце света? Как это похоже на Людовика!

Ее фамильярное замечание о Нетленном заставило меня встревожиться:

– Вы знаете Короля?

– Лучше, чем кто-либо.

Вуаль вампирши внезапно напомнила маску суверена, с которой он не расставался более трехсот лет. Несмотря на огонь камина, мне показалось, что температура в гостиной упала сразу на несколько градусов. В глубине комнаты пробил тяжелый бронзовый маятник высоких часов.

– Юная мадемуазель, ты далеко не первая, кем Людовик пожертвовал ради своих амбиций. Однако меня заинтриговало другое: почему сирены пленили вас, а после сохранили жизнь? Обычно они не церемонятся со своей добычей.

– Не знаю, мадам…

– Должно быть, заметили в вас что-то необычное, иное. Что же именно?

Шурша платьем, дама подалась вперед:

– Покажи свою ладонь.

– Мою ладонь, мадам?

Вместо ответа она схватила мою руку. Несмотря на страх и ледяную кожу вампирши, я не стала вырываться. Сейчас не время протестовать.

– Очень интересно, – шептала дама, проводя по моей ладони темным накрашенным ногтем. – Линия смерти невероятно длинная.

Я не смогла сдержать дрожи, которую хиромантка немедленно заметила:

– В чем дело?

– Ничего, просто мне холодно.

Я не осмелилась рассказать ей о том, что однажды, прошлой зимой в Париже, похожие слова Ока Невинных привели меня в такой же неописуемый ужас. Другой отшельник в другой обители, но с тем же предсказанием.

Вампирша резко отбросила мою руку, провела указательным пальцем по моему колену, ободранному в галереях Клыка Смерти. Палец с кровью скрылся за вуалью, коснувшись невидимых губ.

– Этот вкус… – прошептала она. – Я узнала его.

Мое сердце ушло в пятки. Стерлинг говорил, что мой вкус уникален, об этом же шептались парижские упыри. Но никто из них не признавался в том, что узнал мой вкус.

– Что вы хотите сказать, мадам?

– То, что в тебе редкий букет других времен, именно он остановил сирен.

Вампирша навела указующий перст на Стерлинга, словно обвиняя его:

– Ты, вампир Туманного Альбиона, ты пробовал кровь Дианы де Гастефриш, верно?

– Только два раза. Последний несколько часов назад.

– По этой причине сирены пощадили тебя.

Дама повернулась к Зашари:

– Думается, что и в тебе, смертный, течет живительный флюид молодой особы.

– Перед тем как отправиться в Вест-Индию, мы заключили Договор на крови, – вспомнил Зашари.

– Франсуаза тоже смешала свою кровь с моей, надрезав свою руку, – добавила я.

Я рассказала хозяйке дома о том, что сирены схватили четвертую пленницу, но она не смогла пробиться к кратеру, и о том, что тюремщицы грота убили, не задумываясь, четырех моряков, которым не повезло затонуть вместе с нами… и в жилах которых не было ни капли моей крови. Вампирша кивнула, всколыхнув свой черный покров:

– Сирены атаковали именно ваш корабль потому, что почувствовали твои флюиды, их обоняние такое же превосходное, как у акул. Возможно, они уже пробовали твою кровь?

Я сглотнула, поразившись ее проницательности:

– Полтора месяца назад я была здесь, на Клыке Смерти. Точнее, в реликварии сирен. Богатый коллекционер поручил мне добыть трофеи морской нечисти. Большой отлив временно оголил внутренние пещеры горы, сделав их доступными для посещения.

– Да, помню ту бурю, совершенно поразительную для этого времени года. Ветер над кратером был настолько сильным, что я не смела показать носа наружу. Ты встретила сирен во время твоей эскапады?