Шрифт:
Закладка:
— Ты чего? — Тим даже вздрагивает.
— Мне надо домой, — тяну тоскливо.
— Ты не можешь остаться?
— Мама меня убьёт, — сильнее прижимаюсь к плечу Тимура и вздыхаю ещё раз, тяжелее, чем в первый.
И Тим тоже не удерживается от вздоха.
— Суровая у тебя мама. Тогда собирайся. Отвезу.
Я осторожно отодвигаюсь от Тимура и робко заглядываю ему в глаза.
— А ты не обидишься, если я попрошу тебя остаться?
Секунда, и брови Тима уже опять сведены к переносице.
— Что-то не так?
Я сразу же стыдливо прячу лицо в ладони. И как найти правильные слова, чтобы Тим не стал обижаться? Но уже чувствую, как он прожигает меня взглядом.
— Просто я… У меня ведь это первый раз… — выдыхаю сбивчиво, — и… ну… хочется немного побыть наедине с собой, перед тем как приехать домой, — договариваю едва слышно, но всё-таки растопыриваю два пальца и, замерев, поглядываю через них на Тима.
Не обидится ведь? Да? Ну пожалуйста! И сквозь темноту и пальцы вижу его улыбку. А ещё он тянет ко мне руки, снова сгребая меня в объятия.
Так что подняться с дивана прямо сейчас не выходит. Ещё какое-то время мы просто нежимся, прижавшись друг к другу. Пока я не слышу жужжащий гул моего телефона, что лежит в клатче, оставленном где-то на подоконнике.
— Всё. Мне пора, — нехотя отстраняюсь от Тимура и делаю серьёзное лицо, поправив плед у груди. — Отвернёшься?
— Нет, — качает головой, радостно показывая ряд белых зубов.
— Тим!
— Ла-а-адно, — тянет недовольно, откидывается снова на диван и отворачивается к стене.
А я сразу же, пока он не передумал, поднимаюсь на ноги. Босые ступни мёрзнут, стоит только встать на пол. Да и моё тело сковывает холод. Всё же на этой веранде тепло лишь в одном месте — в объятиях Тима. Нижнюю часть белья я нахожу в складках пледа на диване. Остальные свои вещи я чуть ли не вприпрыжку собираю с пола у стола.
— Шикарная попа, — слышу хриплое у себя за спиной.
— Тимур! — возмущаюсь я. Обернувшись, стреляю в него взглядом, а он смеётся, расслабленно растянувшись на диване и подперев рукой голову. — Не смотри!
Краснею так, что чувствую это на кончиках ушей. Идеальный контраст: босые стопы горят от холода, а уши — от смущения. Быстро хватаю колготки, лиф, платье, туфли и ретируюсь в угол потемнее и подальше. Ведь Тимур пристально, кажется, даже не моргая, следит за каждым моим движением.
Под его взглядом из другого угла веранды я одеваюсь так, словно никогда этого сама не делала. Колготки несколько раз снимаю и надеваю заново. Дурацкая стрелка от таких манипуляций спускается дальше по ноге. На лифе долго сопротивляются зацепиться друг за друга крючки. Я даже умудряюсь перепутать правую и левую туфли. А на платье упорно не выходит застегнуть молнию.
— Давай помогу, — слышу, что с дивана уже поднимается Тимур.
Я оборачиваюсь и давлюсь воздухом. Тим дефилирует ко мне голый. Совершенно голый. Непринуждённо и без какого-либо стеснения.
Моё тело кидает в жар. Хочется поскорее спрятать куда-нибудь взгляд, но не могу. Он уже прилип к широким плечам, чётким грудным мышцам, подчёркнутыми татуировками, крепкому животу с тёмной линией волос… Надо бы глаза поднять. А я лишь веду взгляд ниже. Во рту пересыхает в момент.
У Тиматамвсё… стоит. И его это совсем не смущает. Он не собирается прикрываться. Тимур, наоборот, приближается ко мне нарочито медленно. Если тогда глаза я закрыла, то сейчас мой взгляд устремлен именно туда. Губы сами собой облизываются, а я понимаю, почему мне было больно…
— Где там твоя молния? — хрипло спрашивает Тимур, подойдя ко мне вплотную.
Кладёт руки мне на талию и разворачивает к себе спиной. Никакого сопротивления я не оказываю. Лишь пытаюсь удержаться на ногах. Голый Тим у меня за спиной — чем не повод чувствовать головокружительную слабость?
И, прежде чем застегнуть платье, Тимур прижимается ко мне и оставляет россыпь поцелуев от плеча к шее.
— Ты раздетый. Замёрзнешь же… — шепчу я хрипло.
— Это вряд ли, — усмехается Тим, плавно ведя молнию на платье вверх.
Попой я чувствую горячую и каменную эрекцию. А потом Тимур обнимает меня. Буквально стискивает руками, скрестив их на моём животе. Прижимается всем обнажённым телом, дыша мне в затылок.
Несколько сладких мгновений мы так и стоим, обнявшись посреди веранды… Тим голый, а я в порванных колготках и помятом платье. В кольце сильных рук понимаю, что никуда не хочу. Мне так хорошо. Даже слишком, чтобы в это верить. Мы словно и правда в другом мире…
— Надо ехать, — произношу тоскливо.
А Тим вздыхает, вжавшись носом мне в затылок. Мы ластимся друг к другу ещё секунду, а потом приходится вернуться в реальность.
Пока Тимур одевается, я нахожу клатч, оставленный на подоконнике, и достаю оттуда свой телефон. Всё романтическое настроение сразу же снижается на градус. Пропущенные звонки от мамы, от Сони и с десяток сообщений от неё же. Виновато смотрю на её монолог в нашем чате:
«Ты где?»
«Почему не берёшь трубку?»
«Аня!!!»
«Ответь, я переживаю!»
«Ты ушла, что ли?»
«Всё мероприятие закончилось. Я домой».
«Аня, ты где? Я видела Петрову. Кажется, с ней что-то случилось».
Закрываю Сонины сообщения. Случилось. Ещё как… Только пока даже не знаю, что написать Трофимовой в ответ. Сегодня она его точно не получит. Мне бы с мамой сначала объясниться. Последний пропущенный от неё был всего лишь десять минут назад. А время уже близится к восьми вечера.
Убрав телефон обратно в клатч, я сжимаю волосы ладонями. Пропускаю их через пальцы, слегка болезненно оттягивая. Мне нужно срочно что-то придумать. Оправдаться. Наврать. Да что угодно. Только в голову ничего не идёт.
