Теперь на мальчика смотрела не чумазая длинноногая девчонка, ночующая на береговой гальке между утёсов, а красивая девушка с большими глазами, округлыми щеками и формирующейся фигурой. Может быть, этому способствовала изменившаяся одежда – теперь на Эй-Нефер была надета не оборванная и помятая серого цвета накидка, а яркий наряд, состоящий из нескольких предметов, в волосах её сверкали жемчужные заколки, а шею украшало серебристое ожерелье из недорогих, но броских камней.

Услышав Шере она удивлённо раскрыла глаза

– Ты видел Джехути?

Шере кивнул и полез за сосудом, который получил от бога мудрости. Эй-Нефер взяла его в руки, осмотрела и сказала:

– Ну вот, видишь. Ты всё-таки получил лекарство. А я богиню так и не нашла.

– Это не лекарство, – пробубнил Шере. – Это просто, чтобы разбудить его.

– Ну и ладно, – махнула рукой Эй-Нефер. Сешат вылечит, она же обещала.

Шере промолчал. Его Ка отчего-то сомневался в помощи Сешат.

– Она… она какая-то… – Шере подбирал слова. – Она другая, не наша, вот.

– Она меня спасла, – кратко ответила Эй-Нефер. – И тебе помогла. И отца вылечит. Мы же идём домой.

– Не знаю, – с сомнением произнёс Шере.

– Не сомневайся. Расскажи-ка лучше, где ты встретил Джехути.

– Там, – неопределённо махнул рукой Шере. – В пустыне, рядом с Ра-Сетау…

– И что там было?

– Ну, знаешь… огненная стена, что ли… потом тоннель с демонами…

– А, так это твой Ка путешествовал, – сказала Эй-Нефер. – Как всегда во сне.

– Не Ка, – обиженно сказал Шере и замолчал.

После паузы он сказал:

– Когда все лягут, я сбегу.

– Куда? Зачем? – удивилась Эй-Нефер.

– Мы же в Хебену…

– И что? – Эй-Нефер внимательно посмотрела на Шере, и тот покраснел.

– Ага, я поняла, – сказала Эй-Нефер. – Ну и вали к своей Херду-Анх.

Шере засопел.

– Я повидаться. Только повидаюсь и вернусь.

– Там же Пашеду. Он продаст тебя ещё кому-нибудь.

– Я прокрадусь потихоньку.

– Ты балбес? – разозлилась Эй-Нефер. – Куда ты прокрадёшься? В покои его жены? Да она первая тебя и отдаст ему!

– Отдаст? – изумился Шере. – Зачем?

– Затем! Она его боится! Иначе почему не помогла нам в прошлый раз?

– Она помогла, – напомнил Шере. – Позвала меня подслушать и всё у него выведала.

– А толку-то?

– Ну мы же сами попались потом…

– Да, – подтвердила Эй-Нефер. – А она спокойно смотрела, как тебя продали колдуну.

Они ещё недолго препирались, после чего Шере сказал:

– Ну ладно, не пойду к ней. Давай спать.

И демонстративно зевнув, отвернулся. Но спать не стал. Вместо этого, он свесил голову с крыши и сказал, обращаясь к Сешат:

– Сешат, ты можешь что-нибудь рассказать о Джехути?

Сешат, которая лежала на подушках, расположившись на открытой террасе, спросила:

– Что же тебе рассказать, Шере?

– А про Хатхор, можешь? – вмешалась Эй-Нефер.

– И о Хатхор… – задумалась Сешат. – Ну слушайте. Когда-то людьми управлял бог Ра…

– Тот, который на лодке катается по небу? – спросил Шере.

– Ну да… – кивнула Сешат. – Было это не так уж и давно, прадеды ваших прадедов могли бы ещё рассказать о тех временах со слов своих дедов. Тогда Ка однажды сотворённый, не менялся всю жизнь и сохранялся вечно…

– Вечно? – снова переспросил Шере. – И не надо было рисовать ему миры в часовнях?

– Не надо было, – кивнула Сешат. – Теперь Ка меняется всю жизнь и даже после смерти и может вовсе исчезнуть, когда затихают воспоминания о человеке. Чтобы продлить эту память и нужны рисунки в часовнях… Но это ещё не всё. Люди тогда могли использовать всё, что их окружает, так, как теперь разучились.

– Это как? Почему разучились? – спросил Шере.

– Не перебивай, – строго сказала Сешат. – Сейчас твой итеф что делает с папирусом?

– Готовит из него бумагу, – ответил Шере. – Ещё мы его едим, когда молодой. Лодки делают из папируса…

– …и всё это для того, чтобы жить, – сказала Сешат. – А в те времена человек мог просто получать из папируса жизненную силу. Напрямую.

– Почему же сейчас… – начал Шере, но замолчал, поймав строгий взгляд Сешат.

– Люди захотели узнавать, а не знать. И прислали к Ра переговорщиков, которые потребовали, чтобы Ра дал им умение учиться, изучать, исследовать – всё то, чем занимались боги Кемта. Но Ра очень рассердился и прогнал их. Он понимал, что это сделает людей неспособными к жизни, и они умрут. Ведь способность к познанию сама по себе очень опасна, но главное то, что люди могли получить её не дополнительно, а только вместо своей способности проникать в суть вещей.

– Выходит, мы добровольно утратили это? – спросил Шере.

– Люди так хотели стать равными богам, что даже не думали, что получить новую способность могут только взамен старой. Ра пытался объяснить им это, но люди и слышать ничего не хотели. Они взбунтовались. И тогда Ра в припадке ярости решил истребить человеческий род. «Они всё равно умрут, – сказал он. – Так пусть умирают сейчас!» и стал жечь их своим огненным оком. Но люди спрятались от огня, которым он преследовал их. И тогда Ра вынул своё око и превратил его в богиню Хатхор…

– Хатхор сделана из ока Ра? – изумилась Эй-Нефер. – А что же сам Ра стал одноглазым?

– Хатхор – глаз Ра на земле, – ответила Сешат. – Она ходит между людей, и Ра поэтому знает обо всём происходящем в мире. И вот богиня Хатхор приступила к истреблению людей. Она жгла их смертоносным огнём, который разрывал тела на части, и повсюду лилась кровь. Из-за огня Великая река обмелела от жара, а затем, когда кровь людей наполнила её, воды её покраснели…

– Покраснели?! – воскликнул Шере. – Как перед разливом?

Сешат кивнула.

– С тех пор Хапи сначала мелеет, а затем краснеетперед разливом. Это кровь ваших безумных предков снова стекает с далёких гор. Они пожелали стать вровень с богами и были за это наказаны.

Эй-Нефер спросила:

– Раз мы живём, значит Хатхор истребила не всех людей… Она пожалела их?

Глаза Сешат сверкнули яростью, и это не осталось незамеченным Шере.

– Хатхор убила бы их всех, но тут пришёл Джехути. Джехути с самого начала был против уничтожения человечества. Он говорил, что боги не должны больше вмешиваться в людские дела напрямую. Он утверждал, что даже взбунтовавшимся людям нужно помогать. Он говорил, что раз люди отказались от богов, то боги должны уйти, оказывая своё влияние на мир людей через храмы, погребения и тех, кто добровольно остаётся служить богам. Ведь умершие всё равно придут в мир богов, у них нет другого пути. Значит, ведя людей через их земную жизнь к инобытию, можно влиять на мир. Миру нужен определённый уровень духовности, чтобы уберечь его от саморазрушения. И обеспечить этот уровень духовности убийствами невозможно…

– А как же его обеспечить? – спросил Шере.

– Вот ты мне и расскажешь об этом… лет через двадцать, – ответила Сешат.

– Через двадцать лет? – присвистнул Шере. – Да ты к тому времени… – и он бросил на Сешат странный взгляд.

– Что «я к тому времени»? – спросила она, внимательно посмотрев на мальчика. Сешат даже привстала, чтобы стать ближе к крыше, откуда торчала его голова. – Умру?

Шере