его интересуют только твои?

У меня пересыхает в горле, мне хочется возразить, но угли в моем животе разгораются. Бастиан не привел меня в свой мир – он незаметно проник в мой. А потом он ушел, как будто ничего и не было, как будто я никто. Правда, это случилось после того, как я отказала ему в шансе, которого он добивался на гала-концерте.

Я заставляю себя сказать:

– Ты ничего не знаешь. Не все жаждут крови и денег.

– Не забывай о власти, – равнодушно говорит он. – И да, дочь, в нашем мире все так и есть. К тебе посмел прикоснуться сопляк Хеншо, и где твой храбрый мальчик, а? Так что никому нельзя доверять. Возможно, даже самым близким друзьям. Единственное исключение – семья. Кровь. Превыше. Всего.

– Это говорит человек, который однажды поклялся жене, что никому не отдаст своих дочерей без их согласия.

Он даже не вздрагивает.

– Решение принято, и я ни о чем не пожалею.

– Если ты думаешь, что я соглашусь с этим, ты ошибаешься.

– Если ты думаешь, что ты или кто-то другой сможет остановить меня, ты тоже очень, очень ошибаешься. – Как ни странно, тон его стал мягче. – Я говорил это сто раз, но скажу еще. – Он подходит ближе. – Я не оставлю тебя в этом мире без защиты.

– Мы с Бостон не беззащитны. У нас есть ты. – У меня вот-вот брызнут слезы.

Тень мелькает в его глазах, затем он шепчет:

– Судя по тому, как все складывается, я недолго буду с вами.

Отец уходит, оставляя меня наедине с таким количеством бомб в голове, что их нельзя сосчитать, и я понятия не имею, как спастись от взрыва.

Глава тридцать первая

Роклин

РАСПАХИВАЮ ГЛАЗА, И УПИРАЮСЬ ВЗГЛЯДОМ В ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ РОЗОВЫЙ БАЛДАХИН. Кошмар, который мне снился, отступает, но вчерашний разговор с отцом по-прежнему давит тяжким грузом. Снова слышу громкий хлопок и понимаю, что это не продолжение сна.

Слетаю с кровати, и не успевают мои босые ноги коснуться ворсистого ковра, как дверь распахивается, и я вижу отца. Включается свет, и меня тут же охватывает паника.

Отец не переодевался со вчерашнего вечера, не хватает только пиджака. По рубашке разбрызганы маленькие красные пятна.

– Беги через запасной выход в гараж и садись в машину, – командует он. – Сай внизу. Я заберу Бостон.

Накидываю халат, сую ноги в тапочки и перекидываю сумку через плечо.

– Что, черт возьми, происходит? – спрашиваю я, бросаясь обратно к кровати, чтобы схватить телефон, и выбегаю за отцом в коридор.

Он спешит к двери Бостон; двое охранников у меня за спиной и четверо впереди – они моя защита.

– Роклин, быстрее. Я все объясню в машине!

Когда из-за угла появляются еще трое парней, я оставляю отца и спускаюсь в гараж. Несусь через бетонное пространство к Саю.

– Что случилось, Сай? – Косой взгляд скользит по его лицу, но проще добиться чего-нибудь от камня.

– В машину. Ваш отец все расскажет по дороге.

В этот момент рука отца касается моей спины, и я быстро ныряю на заднее сиденье. Бостон падает рядом со мной, отец садится напротив, дверь за нами захлопывается. Сай за рулем, рядом с ним второй охранник. Мы выезжаем: две машины ведут нашу, а когда я оглядываюсь, вижу еще две.

Выжидающе смотрю на отца, его глаза устремлены в окно, но еще не рассвело, так что вряд ли он что-то разглядит.

– Особняк Хеншо подвергся нападению, и по состоянию на час назад никто не смог связаться с Отто, – наконец говорит он. – Его жена не пострадала, но они потеряли нескольких охранников, и, судя по обнаруженным следам крови, миссис Хеншо предполагает худшее.

Мое внимание мгновенно переключается на рубашку отца, на пятна крови, которых не было прошлой ночью, и, когда я снова поднимаю глаза, он смотрит на меня.

– Я не понимаю, – Бостон качает головой. – Сначала Оливер, а теперь его отец? – В ее тоне явно слышится обвинение, поскольку она тоже видит, что отец в замешательстве. – Единственные два человека, которые знают, какой секрет ты хранишь?

Это требует усилий, но мне удается скрыть свое потрясение. Моя сестра никогда не огрызается и не задает вопросов, но, похоже, вчерашний разговор все изменил.

Однако отец не обращает внимания на ее слова.

– Я думал, что дома вы будете в безопасности, но через пять минут после того, как я получил звонок насчет Отто, у нас произошло полное отключение. Полная потеря связи с нашей службой безопасности, так что дом теперь под угрозой. Я уже связался с Келвином, сказал, что мы возвращаемся в поместье.

Я выдыхаю. Конечно, у отца куча охранников, вооруженных до зубов, но где гарантия, что их не перевербуют? Деньги решают все, а у любого, кто хочет перейти дорогу отцу, наверняка есть средства. В Грейсон Мэнор об этом можно не беспокоиться. На территории Грейсон Элит, в кампусе? Возможно, но не в поместье. Там мои девочки, Дам, там симпатичные парни Дельты и братья Греко, потому что да, я начала им доверять. Кайло и Кенекс проявили дружелюбие с тех пор, как я была отправлена в ссылку. Какая-то часть меня считает это милым.

Перед глазами мелькает Бастиан – он вообще не выходит из головы, – и я знаю, что, если бы он был здесь, чувство безопасности не было бы просто «чувством». Это было бы фактом.

Полной уверенностью.

Я просто знаю это, вот и все. Он защитил бы меня любой ценой.

Хотя теперь это его больше не волнует – сбавляю обороты.

Я облажалась, и он забыл меня.

В животе образуется узел, скручивающийся все туже и туже, но, когда в поле зрения появляются ворота поместья, гребаный узел немного ослабевает.

Ворота открываются, первые две машины заезжают внутрь, и я вздыхаю с облегчением, но тут глаза отца расширяются – его внимание приковано к машинам позади нас. Прежде чем я успеваю обернуться, чтобы посмотреть, что там такое, железные ворота с грохотом захлопываются, срезая задний бампер второго внедорожника. Мы не успеваем въехать.

– Черт! – кричит отец, пистолет уже в его руке. Он наклоняется, приподнимает коврик и открывает тайник в полу.

Я пользуюсь моментом, чтобы оглянуться назад. Внедорожник, следовавший за нами, охвачен пламенем, дым валит из открытых дверей.

– Это… невозможно, – слышу я голос отца.

Перевожу взгляд на тайник, и мое сердцебиение учащается.

Он пустой. Он никогда не бывает пустой. Его проверяют каждый день, чистят оружие и добавляют патроны.

– Какого черта? – ахает Бостон и, вытащив