Именно Эйтингон в 1947 году занимался подготовкой для работы в США по линии атомной разведки знаменитого нелегала и своего подчиненного по 4-му Управлению НКВД Вильяма Генриховича Фишера, назвавшегося после своего ареста Рудольфом Абелем. Эта операция завершилась так же, как и фильм «Мёртвый сезон»: 10 февраля 1962 года будущий начальник Управления «С» (нелегальная разведка) КГБ СССР Юрий Иванович Дроздов лично встречал измождённого американской тюрьмой Рудольфа Абеля, которого обменяли на осужденного в Советском Союзе американского летчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса, на мосту Глинике на границе между Западным и Восточным Берлином…

В том же 1947 году у Эйтингона родилась дочь, которую назвали так же, как и маму — Музой. В редкие свободные минуты он любил ходить на прогулки с детьми в военной форме — ему нравилось, что они гордятся отцом. Только в такое время он позволял себе блеснуть генеральским мундиром и орденской колодкой — во всём остальном он был предельно скромен и требовал того же от всех членов семьи. У него никогда не было никаких сбережений, и даже скромная обстановка в квартире была казённой.

Когда Эйтингон был арестован первый раз в 1951 году — он как раз вернулся из Прибалтики, где руководил операциями по уничтожению бандформирований «лесных братьев», — в квартиру пришли с обыском. Жену спросили:

— Дача есть?

— Нет, — ответили она.

— А машина?

— Тоже нет, — прозвучал ответ.

Пришельцы осмотрели комнату и с удивлением обнаружили на многих вещах инвентарные бирки: «Вот так генерал…» Они пожали плечами, забрали охотничье ружьё, еще какие-то мелочи и ушли, довольно пренебрежительно взглянув на детей.

После ареста семья оказалась в безвыходном положении. Жена и дети остались без средств к существованию. Но хуже всего было то, что Муза опасалась, что арестуют и её, а маленьких Леонида и Музу отправят в разные детские дома, поменяв им имя и фамилию. Мама боялась, что совсем маленькая девочка потеряется, и найти её уже не удастся. Поэтому она писала тушью имя и фамилию маленькой Музы на ленточках и вшивала эти ленточки в детское бельё.

В 1953 году, уже после военного переворота и убийства Берии, генерал сидел на кухне и пил чай. Когда раздался звонок в дверь, он сразу понял, что за ним пришли. Он лишь сказал пришедшим: «Оружие под подушкой», встал, оделся и вышел.

Суд состоялся только в 1957 году. Эйтингона, арестованного в 1951 году и «ошибочно и преступно» выпущенного Берией в 1953 году, приговорили к 12 годам лишения свободы. «Вы судите меня как “человека Берии”, — сказал он в своём последнем слове. — Но я не его человек. Если я чей-то, тогда считайте меня “человеком Дзержинского”. Но если быть более точным, то я человек Партии. Я выполнял её задания. И государственные. И с вами я о них говорить не буду».

Павел Анатольевич Судоплатов получил 15 лет тюрьмы. Они встретились во Владимирском централе. Сюда же Хрущёв на целых 8 лет упрятал и Василия Сталина, одного из самых популярных летчиков времен войны. Василий Сталин содержался во Владимирском централе под именем Васильева. Убили его в Казани, куда он был сослан позже… Ему предложили, как и сестре, отказаться от фамилии отца Джугашвили, на что он не согласился.

Находясь во Владимирском централе, Судоплатов и Эйтингон продолжали мыслить по-государственному и не терять времени даром. Все происшедшее с ними они расценивали как роковую ошибку. При этом они оставались профессионалами своего дела. Узнав о том, что в США идет формирование войск специального назначения «зеленые береты», они написали в ЦК о необходимости использования опыта ОМСБОН для противодействия «зеленым беретам». На основе этих рекомендаций в 1966–1969 годах была создана кузница спецназа госбезопасности — КУОС КГБ СССР, где готовили резервистов для ведения партизанских действий в тылу врага.

В 1960 году в Мексике из тюрьмы освободили Рамона Меркадера. В Москве ему вручили Звезду Героя Советского Союза. Вместе с Долорес Ибаррури он тут же стал добиваться освобождения Судоплатова и Эйтингона, но безрезультатно. Эйтингона освободили лишь в марте 1964 года, зачтя ему срок пребывания под следствием после первого ареста. «Я на всю жизнь запомнила этот день, — рассказывает его дочь Муза. — Мне позвонила тётя, сестра отца. Когда я приехала к ней, у неё собралось довольно много родственников. Потом они все вышли из комнаты, и вошёл отец… Передо мной стоял совершенно седой старый человек с печальными глазами. Отец подошел, положил руку мне на голову, а я разрыдалась. Он сказал: “Поплачь! Это хорошие счастливые слёзы. Они принесут нам радость”. Мы сидели, обнявшись, и я не могла произнести ни слова. Мне исполнилось 17 лет».

Науму Исааковичу удалось устроиться на работу в издательство «Международные отношения» переводчиком, а затем редактором. В свободное время он часто гулял с детьми по Москве, читал им наизусть стихи Пушкина, Есенина, Блока. Брал он детей и на встречи с Рамоном Меркадером — это были счастливые для него минуты.

Однако годы, проведенные в заточении во Владимирском централе, сделали свое дело. Наступил момент, когда у Эйтингона началось сильное кровотечение. В 1976 году его доставили в реанимационное отделение госпиталя КГБ СССР на Пехотной. Требовалось прямое переливание крови. Подходящей оказалась только кровь сына Лёни. Сын согласился без колебаний, а отец дал согласие лишь после того, как врачи заверили его, что здоровью сына ничто не угрожает. Выйдя после операции и сев за руль, Леонид потерял сознание… Наум Исаакович Эйтингон умер в 1981 году, так и не дождавшись своей реабилитации, которая произошла лишь в ноябре 1991 года. Но сын счастлив, что продлил тогда отцу жизнь еще на несколько лет.

Муза Малиновская-старшая пережила мужа на восемь лет. В 2005 году АВИАКОС разместил свою рекламу на её фотографии с парашютом после приземления. И хотя это было сделано незаконно, увидев бабушку, внуки воскликнули: «Смотрите, фото нашей бабушки на всех выездах из Москвы. За 70 лет не нашли женщины красивее её. Она была символом нашей страны в 1935 году, она олицетворяет её и сейчас».

21 июня 2018 года, в годовщину памяти начальника Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова, дочь генерал-майора госбезопасности Наума Исааковича Эйтингона — Муза Наумовна Малиновская, обращаясь к собравшимся родственникам, друзьям и коллегам Юрия Ивановича, сказала: «Все из вас знают, что генералы Судоплатов и Эйтингон были реабилитированы только в начале 1990-х годов. А до этого ни то что знакомые или сослуживцы — родственники боялись приблизиться к семье “врага народа”. И