– Эй, эй, эй, ты совсем из ума выжила! Если ты убьешь меня, то будешь не лучше, чем он! Мне жаль Наваро, правда, но нельзя, чтобы все окончательно вышло из-под контроля!

Света резко опустила винтовку и сделала шаг к Кроссу:

– Все уже вышло из-под контроля!

– НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ! ПРИКАЗА НЕ БЫЛО! – Октавия кричала в микрофон, но Света раздраженно выключила ее канал и вернулась к Кроссу.

– Этот ублюдок убил не только Наваро, но еще Горди и Атию, и именно из-за него Мойра и остальные остались там одни, потому что эта мразь взорвала сады!

– Я его не оправдываю! Он виновен, да! Но мы пока что вроде бы цивилизованные люди. Его будут судить, он свое получит, но по закону! Твою мать, Света, не нам его судить, не нам его убивать!

– Слушай! – Света подошла еще ближе, упираясь в дуло винтовки, которое Кросс так и не опустил, хоть и знал, что патрон не пробьет костюм. – Тебе какое, блядь, дело вообще?! Не твой друг был забит, словно кусок мяса, и не твои руки буду в крови! Уйди и не мешай, это не твоя разборка, и не стоит искушать меня!

Света ждала, Кросс молчал, взгляды их вели борьбу. Она была бешеным зверем, в шаге от того, чтобы устроить настоящий хаос. Но все же он держался своей позиции. К счастью для него, сам Хью заговорил:

– Света…

– Не смей говорить со мной!

– Дай мне сказать, пожалуйста, и тогда, если ты сочтешь нужным, я не буду тебе мешать.

– Ты и не сможешь!

– Я свои поступки знаю. С момента, как Наваро запер нас, оставив наедине с тем огромным Медведем, моя жизнь перестала быть прежней. Лучше бы я умер там, с моим лучшим другом и напарником, нежели продолжил жизнь таким вот образом! Но я хотел жить! И, как и любой из нас, я делал все, чтобы вернуться, чтобы не умереть там. Ты сама, когда вернулась, в каком состоянии была? Разница между нами лишь в том, что ты не заразилась – а я заразился. И… и я понимал это, и я хотел покончить с собой, там, еще на Векторе. Пробираясь через пробудившийся ужас, в темноте, толком без оружия и скафандра, я хотел умереть, да. Но единственное, что давало мне силы, – это даже не желание отомстить Наваро, предавшему нас, а любовь. Я не мог не думать о том, что если сдамся, то она может оказаться в такой же ситуации. Я должен был ее защитить, как и любой, кто любит, желает сделать все ради безопасности! Что в этом плохого?

– Ты не справился, – презрительно сказала Света, – теперь можешь сдохнуть.

– Света! – Кросс постарался достучаться до нее, слыша в приемнике приказы раздраженной Октавии. – Хватит уже. Продолжать бессмысленно, слышишь? Ты все сказала, тебя услышали, но это ничего не изменит и не исправит!

– У Клима была семья. – Хью подошел вплотную. – Ты знала про это? Вы все вообще помнили про него?!

– Даже не смей говорить про это!

– Почему? Потому что «такова их работа»! – Света узнала цитату Наваро. – Никто не застрахован, да, мы все это знаем. Но когда наступает момент столкнуться с тем, что стоит за этим выражением, то начинаешь иначе смотреть на мир. Может быть, сама расскажешь, как так вышло, что лишь ты выжила на Векторе? Да, я именно это имею в виду! Можешь сколько угодно гневно сверлить меня своими глазами, но это не изменит факта, что ты еще та лицемерка! Не тебе меня судить.

– Да, судить не мне, а вот убить тебя – это как раз по мне. Я уже убила Альберта, иначе он уничтожил бы весь Вектор, зацепив и Улей. Видимо, такова моя участь – делать грязную работу, когда у других кишка тонка.

– Может, не стоило ему мешать? Да, ты правильно услышала. Посмотри, чем все обернулось для всех нас… Я даже не знал про Мойру и остальных, думал, там нет никого. Единственный, кого я хотел убить, – Наваро. Но я ненавижу себя за это, пойми, контекст очень важен… Последнее, что я слышал, – это его голос, кричавший, что мы – приемлемая жертва… Не суди меня, если не была на моем месте! Если бы я не заразился, то, может быть, все было бы иначе. Может быть…

– Ну ты и тварь! Ищешь оправдания в иноземной заразе…

– Но разве не с ней мы тут боремся? Разве не из-за этих побочных эффектов все носят защиту, фильтры, кислород? Ты не знала, но Стас дал мне лекарство – то самое, ради чего мы тут все. И я сейчас могу говорить почти трезво – и я ненавижу себя за все, что совершил. Это невыносимо – вот так сейчас все видеть, понимая, каким чудовищем я был.

– Не убедил.

Света оттолкнула уже опустившего оружие Кросса, сразу же взяв смирившегося Хью на прицел, и тут перед ней встал Стас, вынудив отпустить курок.

– Я не позволю убить моего пациента!

– Из-за него погибли Мойра, Курт, Анна, Третий! Горди и Атия были убиты лично им! Остатки Наваро у тебя за спиной, тупой ты урод! Вся эта его исповедь – это ложь, лишь бы выжить, в чем он преуспевал ранее! Защищая его, ты плюешь на их могилы!

– Я ВСЕ ЭТО ЗНАЮ! – неожиданно эмоционально вырвалось из Стаса, с трудом удерживающегося от истерики, явно борющейся с искренним желанием дать Свете сделать дело. – Он сделал это, я знаю! Мне трудно это признать, очень трудно – но он нужен нам, – чуть помолчав и успокоившись, он продолжил уже увереннее: – Посмотри сама, как сильно он изменился, как мыслит… как раскаивается. Ты сама привела Тобина, а теперь против результатов? Простейший штамм уже принес свою пользу. Света, оглядись: на ком еще мне проводить тесты? Монстры не подходят, хоть сотню мне отлови, – а я уверен, ты сможешь, но это не то! Он – единственный зараженный человек, услышь меня! Или предлагаешь кого-то из нас заразить? Чем тогда мы будем лучше него?

Света сначала не нашла слов, переглянулась со все еще напряженным Кроссом, потом снова взглянула на Стаса и, убрав оружие, спросила в недоумении:

– Вы что же, собираетесь и дальше работать здесь, на Улье, несмотря ни на что?