– Ах, тот!.. Он подкатывал ко мне с первого дня учебы.

– Хьюи сейчас в отряде, который занимается случаями жестокого обращения с животными. С таким жаром рассказывал о своей работе… Похоже, он изменился.

– Больше не мокрый?

– Не знаю, работают ли его потовые железы как-то иначе. Но парень произвел на меня очень приятное впечатление. Он какой-то… расслабленный, что ли.

– Может быть оттого, что его больше не обзывают Вонючкой?

Подошла официантка, принесшая хлебцы. Эбби пыталась определиться, стоит ли начать потрошить корзинку, не дожидаясь основного блюда. Судьбоносное решение.

– Прекрасно выглядишь, – сделал комплимент Джонатан.

– Э-э-э… Спасибо. – Маллен покраснела и отпила большой глоток вина, чтобы унять волнение.

Карвер взял из корзинки хлебную палочку.

– Как поживает змея?

– Что? Кто? – У Эбби начала кружиться голова: выпила слишком много вина на голодный желудок.

– Питомец твоего сына.

– Как обычно, ползает и свивается кольцом. Вчера съела замороженную мышь, так что сегодня отдыхает.

Джонатана передернуло.

– Я даже представить не могу, как ты спишь в одном доме с этой тварью.

– Это не так просто, – призналась Эбби. – Хорошо, что моя спальня на втором этаже. Хотя если змея сбежит из вивария, то лестницу, думаю, осилит. А она подумывает о побеге, я по глазам вижу.

– Можешь поставить силки.

– Ну конечно.

– Я серьезно. Моя сестра Холли хорошо рисует. В детстве мы часами что-то чертили, придумывая ловушки для старших. Сейчас покажу… Дай-ка мне свою салфетку.

– А твоя чем не подходит?

– У тебя намного лучше.

Карвер достал из сумки ручку, выхватил у Эбби салфетку и принялся рисовать.

– Вот лестница. У тебя же дома есть корзина для белья? Размещаешь ее вот таким вот образом… придется чем-то подпереть. Кладешь приманку…

– Приманку?

– Да. То, что любит змея.

– Она грызунов любит. Предлагаешь мне каждый вечер класть на лестницу дохлую мышь?

– Не придирайся к мелочам. Кладешь приманку вот сюда. Змея подползает, задевает метлу…

– Какую еще метлу? – Эбби широко улыбнулась и сделала еще глоток вина.

– А как, ты думала, сработает ловушка? Нужна палочка… то есть рукоять. – Джонатан стянул еще один хлебец из корзинки. – Змея задевает метлу, и ловушка захлопывается! Готово – тварь в корзине для белья!

– Старшие когда-нибудь попадали в устроенные вами западни?

– Нет, но это не значит, что наши идеи никуда не годились. – Карвер протянул ей салфетку. – Для тебя бесплатно. Изобретатель ловушек выставил бы счет на несколько тысяч.

– Есть такая профессия?

– В детстве я хотел им стать.

– Но это не значит, что ты найдешь вакансии с таким названием.

Принесли еду, и Эбби еле дождалась, пока официантка отойдет, чтобы накинуться на пасту. Блюдо оказалось великолепным. Несколько минут они молчали, занятые поглощением пищи. Наконец Джонатан спросил:

– Ты общалась с миссис Флетчер?

– Да. Им с Габриэль пришлось наложить швы. Иден также понадобилось переливание крови. Сейчас они чувствуют себя намного лучше, как и Натан. Его перевели в ту же больницу, где лежат мама и сестра.

– Отлично.

– А как Лютер? – поинтересовалась Эбби.

– Выживет. – Казалось, Карвер не особенно воодушевлен этой перспективой. – Доказательств, подтверждающих его причастность к убийствам, предостаточно.

Маллен кивнула. Габриэль и Иден будут чувствовать себя спокойнее, зная, что остаток дней Гейнс проведет в тюрьме.

– И все благодаря тебе, – помолчав несколько секунд, сказал Джонатан. – Ты не позволила вашему общему прошлому сбить тебя с толку. Если б ты вовремя не вычислила Лютера… не продолжила переговоры… – Он покачал головой.

– Мы не можем знать, как все могло бы сложиться, – ответила Эбби. В голову полезли мрачные мысли, донимавшие ее уже несколько ночей.

– Знаю.

Маллен откашлялась.

– Знаешь, когда я общалась с Габриэль, пока ее держали в заложниках, она… сама не своя была, так перепугалась… С трудом могла сформулировать мысль.

– Это объяснимо – преступник держал нож у ее горла.

– Да… Конечно. Я… – В голове Эбби бурлило слишком много мыслей, и она боялась, что извержение этого вулкана не остановить. – Знаешь, когда мне было семь лет, я общалась с полицейским-переговорщиком по телефону. Во время массового убийства членов секты Уилкокса. Я помню этот разговор. Сохранилась и его запись, я читала ее миллион раз.

Эбби отложила вилку и поняла, что у нее дрожат руки.

– Моисей Уилкокс держал пистолет у моего виска. Я хорошо помню свои ощущения.

Скажи им, что случится, если они приблизятся. Скажи про пистолет.

Холодное дуло упирается ей в висок.

– И что ты сказала переговорщику?

– Я… Судя по расшифровке беседы, я сообщила, что Моисей держит у моего виска пистолет. И если полицейские ворвутся внутрь, Уилкокс меня пристрелит. Переговорщик спросил, не ранен ли кто. Я ответила, что нет, никто из шестидесяти двух человек не пострадал.

Она держит в руках обрывок бумаги. На нем число 62, оно подчеркнуто. Эбигейл еще не умеет читать, но выучила цифры до 99.

– Наверное, Уилкокс сказал тебе, что нужно говорить.

– Так и было. Я помню.

Скажи им.

– Когда разговор завершился, Моисей велел мне закрыть дверь на засов. И я подчинилась. Заперла всех в столовой. Которую Уилкокс потом поджег.

– Тебе было всего семь лет. Не вини себя за…

– Почему он велел сделать это мне? Почему не запер дверь сам?

Карвер ничего не ответил и лишь продолжал пристально смотреть на Эбби.

– А когда начался пожар, почему никто не отодвинул засов? В столовой были шестьдесят два человека. Неужели ни один не бросился к двери?

– Возможно, просто не успели. Я читал отчет об этом происшествии. В помещении были баллоны с газом, они взорвались.

Эбби покачала головой.

– Время позволяло. Я помню…

Запах гари. Крики о помощи. Засов! Она бежит, чтобы открыть дверь. Сзади раздается крик Иден:

– Эбигейл, уходи оттуда!

Исаак хватает и оттаскивает ее.

Раздается взрыв, Эбигейл чувствует жгучую боль в шее…

– Воспоминания Иден отличаются от моих, – безучастно продолжала Эбби. – После травматичного опыта память часто искажает события. Члены секты порой видят то, во что хотят верить.

– Это логично.

– Габриэль была очень напугана. А я, семилетняя девочка, к чьей голове приставили пистолет, сохраняла полное самообладание, не плакала и не заикалась. Я миллион раз прочитала расшифровку переговоров.

Число 62 на обрывке бумаги.

– Думаю, Моисей не приставлял дуло к моему виску, – сказала Эбби.

– Скажи про пистолет. – Палец Уилкокса упирается ей в висок, словно оружие. – Скажи, что нас шестьдесят два человека. Ты запомнишь, Эбигейл? Шестьдесят два.

Моисей царапает цифры на обрывке бумаги. Слышно, как плачет Иден. Но Эбигейл не ноет. Она храбрая. Отец Уилкокс всегда так говорит. Именно поэтому он выбрал ее, а не Иден или Исаака.