Уилл, щелкнув пальцами, сделал знак Саммерс, которая кивнула и принялась искать нужный пост.

– И что ты почувствовал?

– Ну… Сложно объяснить. Я понял, что не такой, как все. Появилась цель. – Тон Гейнса изменился и стал сердитым. – А теперь эта девчонка даже не смотрит на меня! После всего, что я сделал… Это я ее прославил! Слышишь? Это я тебя прославил!

На заднем фоне раздались испуганные всхлипывания. Эбби вцепилась в трубку, стараясь, чтобы ее голос не выдал волнения.

– Похоже, ты ожидал другой реакции.

– Ты права, черт побери. Эта тварь даже не смотрит на меня.

Надо заставить его задуматься.

– А как ты представлял себе эту встречу?

Последовало долгое молчание.

– Не знаю, – наконец расстроенно сказал Лютер. – Я все правильно делал.

* * *

Он устал. От стоявшего снаружи шума, от взглядов, которые бросали на него мать и дочь, от разговоров.

– Лютер? – послышался голос Эбби. – Ты меня слушаешь?

– Да. – Пора заканчивать. Они с девчонкой умрут, а значит, не расстанутся. Он подался вперед и приставил нож к горлу Габриэль. Та испуганно пискнула. Капля крови стекла по ее прекрасной коже.

– Я все думаю о том дне, когда мисс Флетчер впервые обратилась к тебе, – продолжала лейтенант Маллен. – В той желтой футболке. Бьюсь об заклад, что не только тогда ты чувствовал себя особенным.

– Не только. – Гейнс грустно улыбнулся. – Еще в ее девятнадцатый день рождения. Мы были так счастливы… И еще во время поездки в Калифорнию. Габи выдавала информацию по крошкам, чтобы я мог отследить ее.

Нахлынули воспоминания, и на глазах Лютера показались слезы. Как же они были счастливы! Неужели это все сейчас закончится?

– Как романтично… – Эбби вздохнула. – И между вами до сих пор прочная связь. Но ты сбит с толку и удивлен. Может быть, мисс Флетчер ощущает то же самое?

– Кто знает… – Он убрал нож. – Возможно, это просто недоразумение.

– Чем тебе помочь?

– Как-как?

– Что я могу сделать, чтобы все наладилось?

Лютер в изумлении захлопал глазами. Эта Маллен не пытается его обмануть, голос у нее озабоченный и грустный. Она все понимает.

– Я не хочу в тюрьму.

– В тюрьму?

– За то, что похитил Натана. И… за это.

– Думаю, что мы можем помочь. Я знаю отличного адвоката. В суде ты расскажешь, что делал все возможное, чтобы мальчик чувствовал себя как дома. Это даже нельзя назвать похищением. Ведь ты выполнял волю его сестры.

А ведь и в самом деле так. Они не знают об убийствах, не смогут связать их с Лютером Гейнсом. Все остальное – просто недопонимание. Нужен только хороший адвокат. Тогда если и дадут срок, то небольшой. Когда он выйдет из тюрьмы, его будет ждать Габриэль.

– Деньги, – выпалил Лютер. – Она собрала выкуп и уже собиралась перевести его мне. Я могу оплатить им расходы на адвоката? Ты узнаешь?

– А как мне убедить фонд по сбору средств перевести эти пять миллионов? – засомневалась Эбби. – Я даже не знаю, жива ли Габриэль.

– Жива. Она здесь.

– Но тебе не поверят на слово.

Гейнс наморщил лоб.

– Я дам ей трубку, и вы поговорите. Идет?

– Ну… – Лейтенант Маллен сделала небольшую паузу. – Думаю, да.

Лютер включил телефон на громкую связь, но затем засомневался. Девушке доверять не стоило.

– Скажи, что с тобой все хорошо, – произнес он, приставив нож к ее горлу.

– А… Алло?

– Габриэль? Это Эбби. Ты цела?

– Д… да. Я боюсь.

– Ситуация разрешится, – спокойно сказала лейтенант Маллен. – Не волнуйся. Как мама? Вы не ранены?

– Не… Нет.

Лютер выключил громкую связь и прижал трубку к уху.

– Этого достаточно?

– Думаю, да, – ответила Эбби. – Я ценю, что ты прилагаешь так много усилий. Мы всё уладим.

– Я всего лишь делал то, о чем она просила. Увеличил количество подписчиков, сделал Габи знаменитой.

– Это уж точно. Думаю, со временем она поймет.

– Верно, – медленно выговорил он. В голове родилась идея. Почему «со временем»? Может быть, Габриэль осознает это прямо сейчас… Пульт лежал недалеко. Гейнс протянул руку, не убирая ножа с горла девушки, и включил телевизор.

– Лютер? Ты меня слышишь?

– Да. Ты узнаешь насчет денег?

– Я это кое-кому поручила. Но ответ мы, возможно, получим не быстро. Бюрократия, ты же знаешь.

– Да. – Он переключал каналы – и вдруг замер. Вот то, что нужно. Выпуск местных новостей. На экране лицо Габриэль.

– Видишь? – Лютер улыбнулся девушке. – Ты знаменита. Как и хотела.

Она не ответила, не отрывая глаз от экрана. Он тоже перевел взгляд. Журналист сообщал, что полицейские окружили дом известного блогера, которую, как полагают, взяли в заложники. В трубке продолжал звучать голос Эбби, но Гейнс ее не слушал. Его улыбка исчезла, когда репортер сказал, что преступника, удерживающего мисс Флетчер, подозревают в убийстве Эрика Лейтона.

Они узнали об убийстве. Теперь глупо надеяться на небольшой срок, его посадят пожизненно.

Лютер дико закричал и швырнул пульт в телевизор. Экран разбился и погас.

Глава 81

Ошеломленная Эбби уставилась на Уилла.

– Что это было?

– Я слышал шум на заднем плане. Похоже, Лютер включил телевизор.

Маллен не заметила этого, так как ушла с головой в беседу. Все шло прекрасно. Вдруг раздался яростный крик, и звонок прервался. Верин уже перематывал запись, чтобы послушать последнюю минуту разговора. Теперь и Эбби услышала чей-то приглушенный голос. Он не принадлежал ни Иден, ни Габриэль. Это спокойно и невозмутимо вещала ведущая теленовостей. Уилл остановил запись и прогнал ее через какие-то фильтры, быстро нажимая на клавиши, а затем снова включил. Теперь голосов Маллен и Лютера не было слышно, а фоновые звуки усилились, и переговорщики могли разобрать слова.

«Наши источники в полиции утверждают, что мужчина, который забаррикадировался в доме, разыскивается по подозрению в убийстве Эрика Лейтона, жителя…» В этот момент раздался крик, и запись неожиданно прервалась.

– Черт! – выдохнула Эбби.

Журналисты разбили надежды, которые она хотела внушить Лютеру. Возможно, ей удастся убедить преступника, что репортерам ничего не известно и что нет никаких улик, связывающих его с убийствами. Но Маллен сомневалась в этом. Гейнс, конечно, оторван от реальности, но он не идиот.

* * *

Телефон зазвонил снова. Лютер сжал челюсти, у него тряслись руки. Он уже так долго сжимал нож, что пальцы устали, а запястье болело. Ничего, осталось недолго. Скажет, что должен, а потом покончит со всем. Убьет ее, убьет себя. Гейнс не боялся боли. Жизнь ранила его куда сильнее, чем какое-то там лезвие.

– Карл тебе не пара, – сказал он девушке. – Я сразу это понял,