Я снова подошла к нему. Сергеев чуть вопросительно посмотрел на меня. Или мне так показалось. Поэтому я не стала его обнимать, просто погладила по руке, гладкой, загорелой.

– Всё хорошо? – спросил он меня.

– Да. Хорошо, что ты жив. И… Ольга. – Я добавила это из вежливости.

– Машенька, не загружайся всякой ерундой! – Он похлопал меня по плечу, а я прижалась к нему, и получилось это как-то очень неловко.

– Какая страшная ошибка… – начала я.

– Да!.. – отмахнулся Сергеев, как будто от чего-то совсем неважного. И больше ничего не говорил.

Йорик скакал рядом и стучал мячом, Сергеев то и дело пытался у него этот мяч выхватить, поддавался, Йорик забирал его себе.

– Тут были такие двое… – Я не знала, как сказать ему о тех мужчинах, о том, как вчера увезли Йорика.

Я вдруг увидела цепкий взгляд отца.

– Хм… И к тебе подкатывали? Проявились, да? – очень живо спросил он.

– Да, они… Что это было? Вообще всё? Кто-то другой погиб в вашей машине?

Сергеев улыбнулся, погладил меня по голове.

– Ты хорошая девочка. Я всегда знал, что у меня вырастет хорошая девочка, даже несмотря на то, что я ее не воспитываю.

– Меня мама воспитывала.

– Конечно, конечно! – засмеялся Сергеев.

Было ощущение, что он получил какое-то невероятно хорошее известие или произошло что-то замечательное. Если, конечно, это всё не игра.

А вот теперь точно родители – звонила мама. Думаю, они успели доехать до гостиницы.

– Да, мам, – ответила я.

– Маняша, стоим под дверью твоего номера… гм… вместе с какими-то двумя встревоженными юношами… Ты вышла погулять? Или дверь не открываешь?

– Мам… – Я отошла в сторону. – Тут такое дело… Папа рядом с тобой?

– Маняша… – встревожено проговорила мама. – Что такое? Ты где сейчас?

– Мам, только спокойно, хорошо? Сергеев жив.

– Выжил?! Он в больнице?

– Он просто жив. И здоров. И жена его. Абсолютно живы и абсолютно здоровы. Веселы. И ничего не говорят о вчерашнем. Наверное, это какая-то странная ошибка.

Я слышала, как мама коротко и резко выдохнула в телефон.

– Так. Я правильно тебя поняла? Он жив и здоров. У меня ведь не слуховые галлюцинации? А то я в самолете перетрусила слегка, нас болтало в воздухе…

– Не галлюцинации. Он рядом со мной стоит.

Мама издала какой-то странный звук, мне показалось, она начала плакать в трубку.

– Мам?

– Маняша…

Нет, мама смеялась. Она смеялась и смеялась, пытаясь что-то сказать, но выговорить из-за смеха ничего не могла.

– Ты даже… не представляешь… – только и сказала мама, и тут телефон у нее отобрал Вадик.

– Что случилось? Ты где? – спросил он меня.

– Тебе мама объяснит. Я скоро приеду. Всё хорошо, пап.

Сергеев, который некоторое время назад подошел и встал неподалеку, улыбнулся и, когда я убрала телефон, шагнул ко мне и обнял.

– Нужна помощь? У тебя какие-то проблемы с родителями?

Я помотала головой. Я не умею играть в такие игры. И никогда не умела. Поэтому я еще раз спросила, уже третий раз за последние полчаса:

– Что вчера случилось?

Сергеев глубоко-глубоко вздохнул.

– Тебе обязательно надо знать?

Я кивнула.

– Ну, хорошо. Ничего не случилось. Ты же видишь – мы здесь. – Он молчал и улыбался. – Солнце светит. Птицы поют. Сейчас будем праздновать твой день рожденья.

– Гости снова приедут? – испугалась я.

– Нет! Да ну их! Ты же видела, какие они скучные и ненастоящие. А мы веселые и настоящие. Сами попразднуем. Торт закажем… – Даже зря он это сказал – про торт. Еще бы шарики воздушные заказал, двести штук. – И мороженое, да? Ты какое любишь?

Это всё неправда. От начала до конца. А начало было где?

Сергеев пошел в дом. Я, немного подумав, догнала его и перегородила путь.

– Я написала отказ от своей доли наследства. На всякий случай вам говорю.

– Ты не собираешься ли снова звать меня на «вы»? – усмехнулся Сергеев.

– Нет, случайно вырвалось.

– А где эта бумага?

– У одного из…тех мужчин. Которые вчера забрали Йорика из гостиницы.

– А как он там оказался? – слегка нахмурился Сергеев.

– За мной увязался.

– А ты почему уехала?

– Меня попросили ваши… твои друзья. Ну и вообще. А что мне здесь было делать?

– Да-да-да… – задумчиво проговорил Сергеев, набирая какой-то номер. – Ну всё правильно, – сказал он в трубку. – Как ты и говорила. Да, со всех сторон обезопасились. Так-так, интересно, – обернулся он ко мне. – А что еще было? Расскажи. Кстати, ты там как написала? В чью пользу отказ?

– Ни в чью. Просто – «отказываюсь».

– А забрал кто бумагу?

– Полный или… нет, второй, кажется. Их двое было.

– Ну, ладно. А машина где твоя?

– Я ее здесь оставила.

– Почему?

– Сказали… те…

– Разве можно свою машину бросать? Вот и где она теперь?

– Я не знаю, – растерянно сказала я.

– Вот и я не знаю. А вещь дорогая.

Если бы Сергеев был моим папой, то есть Вадиком, я бы сейчас взяла его за плечи и как можно сильнее встряхнула, чтобы он перестал так себя вести. Играть, говорить ненастоящим голосом, улыбаться без повода, говорить странные вещи. Если ты себя назовешь настоящим, это еще не значит, что ты им станешь. Нет, всё вообще неправда.

Я отошла от Сергеева, чувствуя себя очень нехорошо. Где-то, в какой-то момент я ошиблась и перестала понимать, что происходит. Так бывает в математике. Решаешь-решаешь, потом – бац! – потерял нить и всё. Как будто смотришь на иероглифы, которые никогда не изучал.

Сергеев подошел ко мне.

– Что тебя так расстроило? Машина пропала? Ну, найдем, наверное. Хотя я теперь уже и не знаю. Не надо было ее оставлять.

– Но меня… выгнали. – Я понимала, что мы говорим совсем не о том.

– Понятно… – Сергеев погладил меня по голове. – Не переживай. Праздник сорвался, ты грустишь, да? Если хочешь, все можно снова устроить. Давай музыкантов позовем. Я бы не отказался от хорошей живой музыки.

Я вспомнила, как музыканты вчера шли от автобуса к театру, курили, смеялись, переговаривались, как мне было плохо…

– Так, дети мои, ну давайте завтракать, что ли! – сказал Сергеев, не дожидаясь моего ответа, и энергично потер руки. – Аппетит что-то у меня с утра сегодня зверский!..

Чувствуя себя крайне неловко, я повторила свой вопрос:

– Скажи мне, пожалуйста, что вчера произошло. Если ты знаешь.

– Да ничего не произошло, Машенька, – улыбнулся Сергеев. – Просто мне надо было понять, что творится вокруг меня. Кто из моих самых близких людей ворует мои деньги, ставит палки в колеса, врет, мешает, ссорит меня с хорошими людьми и