– Думаешь, ты патриот, человек чести? – презрительно скривился Туллес. – Ты – просто мясо. Ты – не фигура на доске, ты ничего не значишь, потому что у тебя нет ценности. А я значу многое, и я буду здесь, сегодня, завтра и всегда. Переживу десятки и сотни таких идиотов, как ты и твой тупой приятель, – Туллес ударил Бауделио в живот и тот согнулся пополам. – Говорят, минуты в ожидании казни самые тяжелые, Фостер. Сейчас ты в этом убедишься. Увести их!

Фостер сжал кулаки до боли, наручники врезались в запястья. Пока их с Бауделио вели на гауптвахту, Рей толком не мог думать, ярость и гнев заполнили его голову.

За толстой железной дверью арестованных обыскали, отобрали ножи, острые предметы и гаджеты. Забрали бронежилеты и каски. Затолкали в тесную сырую камеру, не освободив от наручников. Дверь со щелчком захлопнулась за спиной Фостера и только тогда он пришел в себя. Выдохнул, пытаясь привести в порядок спутанные мысли.

Бауделио рухнул на койку, привалился спиной к стене. Фостер прошелся по камере, выглянул в меленькое зарешеченное окошко под потолком. По крышам бараков гуляли золотые солнечные лучи, доносилось далекое пение птиц и жужжание насекомых.

Нужно составить план, а в голове пусто, как на плацу до подъёма.

Дверь скрипнула и Фостер обернулся. В камеру вошел начальник караула.

– Лейтанант Эспиноза, сэр, старший лейтенант Фостер, здравия желаю!

– Сержант Ларсон, и тебе добрый вечер, – улыбнулся Бауделио.

– Разрешите, сэр, я сниму наручники, – Ларсон показал ключ, Эспиноза в ответ кивнул.

Сержант избавил Бауделио от наручников, а потом и Фостера.

– Не желаете кофе или чего покрепче, сэр? Может, принести карты или игровую приставку? Постельное сейчас доставят.

Эспиноза переглянулся с Фостером.

– Нам по кофейку, Бен, спасибо, и пока всё. Держи в курсе событий снаружи. Пусть рота будет наготове. Скоро начнется что-то очень нехорошее. Пусть сразу, как генерал их отпустит, наши снова получат личное оружие. Дежурным по роте скажи проявлять особую бдительность. Доклад мне каждые полчаса.

– Моему заму, лейтенанту Лю передай те же инструкции, сержант, – сказал Фостер.

– Есть, сэр, – ответил Ларсон и удалился.

Бауделио растянулся на койке с блаженной улыбкой. Ещё бы! На гауптвахте дежурят парни из роты охраны, а они разве обидят своего любимого командира?

– Мне всё больше нравятся правила игры, – заявил Эспиноза, когда рядовой, принесший постельное бельё, печенье и кофе, удалился. – Если у тебе везде свои люди, и ты умеешь договариваться, можно делать что угодно. Хоть устраивать войну, называя её учениями. Хоть уйти отсюда прямо сейчас.

– Пока имеет смысл подождать, посмотреть, что будет, – сказал Фостер и отхлебнул кофе. – Я думаю, дон Аранго или его люди заявятся на базу в самое ближайшее время. И не по наши души, у них дело посерьезнее. Помнишь, уже неделю в сводках от разведки подозрительная активность со стороны Венесуэлы? И тут – куча вооруженных головорезов картеля собирается занять приграничный городок. Совпадение?

– Думаешь, готовится прорыв границы? – нахмурился Бауделио. – Я слышал, у «Де Гача» тесные связи с венесуэльскими военными. Те помогают переправлять наркоту через границу, поставляют оружие.

– И Венесуэла поддерживает Хулио Эскобара и его «оппозицию», – сказал Фостер. – Если, не дай Господь, я прав, представляешь какая бойня здесь начнется? Если только купленный картелем генерал сам не сдаст базу.

Бауделио вскочил, едва не опрокинув недопитый кофе, выплюнул несколько крепких испанских ругательств.

– Я убью Туллеса! Придушу голыми руками, клянусь тебе, Рей!

– Может, и не придется руки марать. Мы с тобой его крепко подставили. Думаешь, дон Аранго простит ему нашу ночную выходку? Нам надо думать, как обеспечить хотя бы минимальную обороноспособность части. Мы ведь с тобой видели в каком состоянии боевая техника. Почти вся не на ходу, экзо существуют только по документам. Личный состав дезорганизован, многие офицеры давно пропили последние мозги.

– Ты прав, дьявол побери! – Эспиноза рухнул обратно на койку. – Но не бросать же их… Да и самим хотелось бы выбраться живыми.

Фостер допил кофе и прислонился спиной к стене. Нужно подумать. Подумать хорошо. Потому что сейчас от его способности анализировать скупые данные и принимать быстрые решения зависит не только его жизнь.

Рей не знал, как долго он сидел в тишине, размышляя, когда услышал за стенкой едва различимый сквозь камень голос:

– Старший лейтенант Фостер? Вы здесь за что? Из-за меня, да?

– Сержант Токсик? – Рей обернулся и прильнул к стене. – Нет, я здесь из-за операции… вроде той, когда мы спасали сержанта Инсекта. Только более масштабной.

– Итан там тоже был? Как он? – голос прозвучал встревоженно.

– Жив-здоров, – успокоил девушку Фостер. – Молодец, обязательно получит неделю увольнительных, как только я отсюда выберусь.

– Ох, это хорошо, сэр. Я просто подумала… Итан сказал, вы не отправили рапорт в ведомство. Я решила, вдруг у вас из-за этого проблемы…

– Да пошло оно к дьяволу твоё ведомство, руки у них коротки до меня дотянуться, – фыркнул Фостер. – У нас сейчас проблемы посерьёзнее. И мне бы твоя помощь совсем не повредила…