Шрифт:
Закладка:
По Печоре ловят семгу теми же переметами, теми же неводами (не через всю реку) и, наконец, теми же поплавнями, распускаемыми через всю реку, во всю ее ширину, как уже и было говорено в своем месте. Предпочитают ловить в бурную погоду также и на Печоре, как и везде. Замечено около Пустозерска, что в летнюю пору семга предпочитает плавать по мелям за тем, чтобы тереться о песок. В это время разъедает ее кожу особое насекомое, называемое семужьим клопом. Если много попадается такой семги с клопами, то примечают, что осенний улов рыбы будет обильный. Семга с клопом называется походной: она идет первой из моря еще в первый раз и вывелась из икры, которая была вымечена в Печоре.
На реке Мезени для семги в большом ходу те же поплавни, которые и здесь большей частью принадлежат целому селению, как, например, терские заборы. Каждая поплавь состоит из девяти сетей, каждая сеть в 20 сажен длины. Сети эти свирываются, т. е. сплетаются вместе и образуют таким образом поплавь в 180 сажен длиной (стоит она обыкновенно от 50 до 100 руб. серебром). Таких поплавней по всей реке Мезени ходит штук 50 и иногда 70. Каждая из них сидит в воде на три сажени и держится в отвесном положении при помощи кибасов, пришитых внизу, и плавков, приделанных вверху к надводной тетиве или веревке. С каждой поплавней ездит один карбас с тремя работниками, из которых один мечет сеть, привязавши ее к трехведерному бочонку — буйку (на Мезени) — и к палкам, имеющим форму креста (по Печоре); двое других работников правят лодкой: один на веслах, другой на руле. Выметавши всю сеть, с другим концом ее, противоположным буйку, едут все три работника в том же карбасе против течения и всегда в сильную погоду и преимущественно при мутной воде. Семга, идущая в эту пору в реки из моря (в котором в солнечную погоду она любит играть), попадают в ячеи поплавки, путается в них и иногда вспрыгивает над водой. Рыбаки, не обращая на это никакого внимания, продолжают ехать дальше до тех пор, пока не притянут сети к оставленному другому концу их с буем. Ехали бы они и дальше, если бы не могли приплыть в чужой участок (как это делается на Печоре), или если бы не боялись того, что быстрина воды может спутать сеть, сильно перекосивши ее (как это и бывает при сильных морских приливах в реке Мезени). С поплавнями этими выезжают в осеннее время несколько раз в день, и так в течение 8 и 9 недель кряду.
В реке Двине редко употребляются поплавни, зато в большом ходу предметы, которые ставятся также и по Мезени, и по Печоре в довольно значительном числе. Предметы эти утверждаются на кольях, которые находятся на расстоянии двух сажен один от другого, и преимущественно там, где крутые берега. В переметахнет уже ни кибасов, ни поплавков, одни тетивы. Длина всего этого снаряда достигает до 15 сажен. Один перемет от другого ставят на 50 сажен расстояния и преимущественно на камнях, около которых, как известно, семга любит тереться. При приливах, когда чаще идет в реки рыба, переметы эти покрываются водой. Семга, подходя к ним, путается в ячеях, а при отливе остается в них и снимается сторожем, который обязан при этом обивать палкой все наплывные из моря нечистоты. Случается, что при больших и сильных приливах, вода ломает колья и рвет самые переметы, и точно также во множестве прилетают чайки похищать рыбу.
Переметами же, поплавнями и неводами (последними по известным всей России приемам) вылавливается семга и на всех других берегах Белого моря: Зимнем, Летнем, Онежском, Поморском, Карельском, иногда на Терском и редко, впрочем, на Мурманском. На Канинском берегу, на островах Колгуеве и Новой Земле попадается особый род семги, меньше ростом, с более нежным мясом и со всеми теми же привычками и свойствами, какими обладает сама семга. Это гольцы (salmo alpinus; круглее семги, длиной 3/4 аршина и весом от 2 до 15 фунтов). Они также любят подниматься вверх по рекам для метания икры, также любят борьбу с порогами и крутым, сильным течением, также лоншают, т. е. возвращаются из реки в море с носовым наростом. На этом основании и ловят их теми же способами, т. е. строят небольшие заборы с деревянными вершами, и точно также гольцов этих набивается в каждую вершу так много, что все остальные, задние, стоят неподвижно большими табунами, уткнувшись головами в тальи забора. Отсюда их большей частью и добывают просто саком. Кроме заборов, гольцов ловят еще в невода при устьях рек. Лучшие вкусом гольцы — новоземельские, вылавливаемые в незначительном числе и исключительно при том для домашнего употребления. Вообще голец мелок, шкурка его синеватая с мелкой чешуей.
Рыба эта очень вкусна, даже осоленная скупо и дурной солью[33].
Также скупо и в то же время также дурно осаливается на всех пунктах улова и семга, вопреки огромного требования на эту рыбу во всех столичных и других рынках России; несмотря на то, что поморам дозволено приобретение лучшей французской соли в Норвегии и провоз ее оттуда беспошлинно, соление до сих пор производится небрежно: рыба солится плохо вычищенная, плохо промытая, не тотчас по улове, а значительно уже вылежавшаяся, стало быть, потерявшая половину изо всего ее лучшего. Купорится она в нечистых, промозглых, прогорклых бочонках, нечистыми руками, количеством соли, брошенным наугад, без системы, без положительного знания, по каким-то вековым предрассудкам и приметам. Поразительное исключение составляет, может быть, одна только семга-порог, приготовляемая опрятнее, но и та солится вместе с костями, нередко в старом рассоле и без помощи селитры, которая принята за благо во всех других местах Европы. Несмотря однако ж на то, порог-семга солится не заграничной солью, а русской, тою же беломорской (с варниц Красной Горы) солью. Приготовляемая для Петербурга, семга обыкновенно выбиралась из множества других; для этого употребляли ту, у которой белое брюхо и фиолетовая спина (красная и синяя, избившаяся о мережку, остается в губернии). Семга бывает величиной от 2 до
