Шрифт:
Закладка:
Глава 31
Ава
Воздух потрескивает от жестоких намерений, когда мой взгляд сталкивается с его ледяным затуманенным взглядом.
Непредсказуемый шторм, который унесет меня под воду, если я хотя бы вздохну неправильно.
Давление нарастает у меня в животе от простого ощущения его тела поверх моего, уменьшающего, доминирующего, пугающего.
Абсолютно захватывающее зрелище.
Я не осознавала, как сильно скучала по нему, пока его кожа снова не коснулась моей.
Я сгораю, возвращаясь на орбиту солнца.
Мое сердце бешено колотится, кровь бурлит в жилах, но все, что я могу делать, это смотреть на своего Бога, созданного специально для меня.
Илай выдергивает свой ремень, звук эхом разносится вокруг нас, как удар кнута, и он оборачивает его вокруг моих рук.
Я вырываюсь.
— Нет.
— Нет? — повторяет он с обманчивым спокойствием.
— Я хочу видеть тебя. Как следует.
— А я хочу вонзить свои гребаные зубы в твое горло и испачкать твою кожу кровью.
— Договорились, — выдыхаю я, мой голос звучит упавшим шепотом в тишине.
— Господи, мать твою. Я говорю тебе, что хочу твоей крови, и ты просто соглашаешься на это? Ты что, с ума сошла?
— Нет. Я верю, что ты не сделаешь мне больно, и знаю, что, если попрошу тебя остановиться, ты остановишься. Это разумная цена за то, чтобы увидеть тебя обнаженным, — я сажусь так, чтобы обхватить его бедра, и дрожащими пальцами расстегиваю вторую пуговицу на его рубашке. — Мне не нравится, когда раздеваюсь только я. Знаю, ты делаешь это ради власти, но это заставляет меня чувствовать себя секс-куклой, на которой ты выпускаешь пар.
— Блять, — он разрывает рубашку, и я ахаю, когда пуговицы разлетаются во все стороны и падают на пол.
Он стягивает с себя брюки и трусы, балансируя на мне. Я вожусь с молнией и неловко стягиваю с себя платье и кружевные трусики.
Мы раздеваемся за рекордно короткое время, пока оба не оказываемся совершенно голыми. Впервые в жизни. По крайней мере, пока я смотрю на него.
Мне нравится, как пристально он смотрит на меня. Моя кожа начинает нагреваться от темного желания, раскаленной страсти и потребности прикоснуться ко мне, которая ярко светится в его глазах.
Илай сажает меня обратно к себе на колени, и его огромная эрекция упирается в мою задницу.
Но меня отвлекает кое-что другое.
Я всегда знала, что мой муж худощавый, но при этом накачанный. Но когда я провожу пальцами по его широким плечам и гладким мышцам, я понимаю, насколько это несправедливо, что я до сих пор не видела его обнаженным.
Он — совершенство, облаченное в человеческую кожу, и я хочу прикасаться к нему вечно.
Я ожидаю, что он остановит меня, но он позволяет мне погладить ладонями его грудные мышцы, пресс и…
Мои руки замирают, когда я нахожу татуировку у него на боку — феникса, пойманного в ловушку на ветвях древа жизни. Четкие линии, много свободного пространства, не большая и не маленькая, именно такого размера, чтобы ее заметили.
По какой-то причине я никогда не представляла Илая в роли человека, который делает татуировки. Он слишком чистоплотен для этого.
Я уже собиралась спросить его об этом, когда мои пальцы наткнулись на красный шрам возле нижней части его пресса. Вздох срывается с моих губ, когда я изучаю глубокий порез.
— Ч-что случилось? — я поднимаю на него глаза, и он смотрит на меня с раздражением.
Как будто ему неприятно, что я прикасаюсь к нему, исследую, впервые узнаю его.
— Неважно, — говорит он бесстрастно.
Схватив его за бока, я наклоняюсь назад и опускаю голову, чтобы поцеловать разгоряченную кожу и единственное несовершенство в его мускулистом превосходстве.
Пальцы Илая скользят от моего затылка к голове, когда он хватает меня за волосы и поднимает обратно.
Ремень все еще в его руке, и я знаю, что он свяжет меня. Как бы мне ни нравилась эта игра в большинстве случаев, сегодня не тот день.
Я отталкиваю его и оставляю поцелуй на его выбритом подбородке, шее, над кадыком.
— Ты так хорошо пахнешь. Мне нравится, что это так же опьяняет, как и алкоголь.
Его член все плотнее прижимается к моим складкам, и я трусь об него, желание усиливается в моем центре, пока я не начинаю ласкать его по всей длине. Наше возбуждение смешивается вместе и скользит, смазываясь и наполняя комнату вульгарным звуком.
Мои губы касаются его губ, прикусывая, прежде чем я говорю:
— Мне тоже нравится твой вкус. Он вызывает привыкание. Почти так же, как и твои руки.
— Закрой свой рот, Ава.
— М-м-м. Заставь меня.
Он притягивает меня к себе за волосы и просовывает свой язык между моими губами. Он целует меня как дикарь, неандерталец, гребаный зверь эпических размеров.
Он целует меня так, словно это наш первый и последний поцелуй.
Напряжение переходит с моих губ на кончики пальцев, которые я запускаю в его волосы, немного путая их, пытаясь проникнуть под его кожу. Моя потребность в его прикосновениях взрывается фейерверком пурпурного и красного цветов, когда я обвиваю ногами его талию, упираясь пятками в его спину.
Если ему и больно, то он не жалуется и целует меня глубже, грязнее, медленнее, как будто пробует меня на вкус.
Изучает меня заново.
Затем все становится горячим, быстрым и грязным. Он не может посасывать мой язык достаточно долго или пробовать меня на вкус достаточно быстро.
Я такая мокрая, что у меня течет между бедер, и он, должно быть, чувствует это. Знает, как сводит меня с ума.
Его рука опускается на мое горло, сжимается и разжимается, пока он пожирает меня. Он поднимает меня, и я напрягаюсь, думая, что он меня перевернет. Снова.
После того, как я осторожно построила мост через его ледяные стены.
Но он просто насаживает меня сверху на свой твердый, толстый и очень массивный член. Не знаю, как это чудовище вошло у меня между ног, но это опасение едва оседает у меня в голове, прежде чем он заговорил мне в губы, и от его горячего дыхания по коже побежали мурашки.
— Ты хочешь, чтобы я потерял контроль, миссис Кинг? Чтобы я трахал тебя как сумасшедший и растянул твою тугую киску так, чтобы я идеально помещался в ней? Хочешь, чтобы я владел тобой, пока буду наказывать?
Я киваю, и от этого движения мои припухшие губы соприкасаются с
