Шрифт:
Закладка:
— Аминь. Кроме того, — она торжествующе улыбается. — Очевидно, чья команда победит. Не в обиду твоему отцу и Реми.
— Я все слышала! — Ари вскакивает.
— И? — Мия пытается не обращать на нее внимания. — Лэн и его команда играют лучше.
— Совершенно верно, — Николай выпячивает грудь. — Мой Брэн создан для элегантных видов спорта.
— Реми тоже! Если ты не заткнешься, я…
— Что? Что ты собираешься сделать со своими то мини-размерами? — Николай растягивает слова со сдерживаемым нетерпением.
Она вздыхает.
— Рост — не показатель, здоровяк.
— Показатель, если я могу раздавить тебя, как муравья, который мешается у меня под ногами.
— Давай, иди сюда!
— Ты упадешь замертво раньше, чем я доберусь до тебя.
— Прекрати, Нико, — шепотом говорит Мия своему брату, пока я усаживаю Ари обратно на ее место.
Мама и тетя Эльза просто смеются, а затем обе продолжают непринужденно болеть за своих мужей, как будто мы не в шаге от мировой войны.
Я единственная, кто разрывается между командами моего отца и моего мужа. Поэтому предпочитаю болеть всякий раз, когда какая-либо из команд забивает, а окружающие меня фанатики продолжают называть меня предательницей.
Поговорим о попытках угодить всем.
Папа и Реми тянут на себе всю команду, но все равно проигрывают с разницей в два гола, причем последний забивает не кто иной, как Илай.
Я хлопаю в ладоши, даже когда Ари смотрит на меня, а затем говорит драматическим голосом:
— Мама, давай быстро приготовим папе ужин и выразим свои глубокие соболезнования, что он стал отцом предательницы.
— Перестань драматизировать, — я тыкаю в нее зонтиком. — Я на нейтральной стороне.
— Нейтрально трахаешь глазами своего мужа, — шепчет она так, чтобы ее слышала только я. — Не думай, что эти очки смогут меня обмануть.
Я тяну ее за ухо, пока она не оказывается на уровне моего лица.
— Не читай мне нотаций, если делаешь то же самое, маленькая засранка.
— Ну, я и не притворяюсь, что это не так. Я также попросила папу разрешить мне выйти замуж за Реми, если они сегодня победят.
— И Реми после этого все еще жив? — спросила я.
Она отстраняется от меня.
— Да, и что? Хотя я почти уверена, что папа проиграл специально. Значит ли это, что Илай нравится ему больше, чем мой Реми?
Я невольно смеюсь. Она звучит такой уязвленной и оскорбленной этой перспективой.
— Он — самый зеленый флаг. Как он может не предпочесть его огромному красному флагу в виде твоего мужа?
— Эй! — я снова хватаю ее за ухо, и она дразняще пинает меня.
Но тут я замечаю, что Илай спускается с лошади, и теряю интерес к препирательствам с сестрой. Я отпихиваю ее, поправляю платье и сажусь, как подобает элегантной леди.
Он обнимает отца и кузенов, а затем идет в мою сторону, снимая шлем.
Такое простое действие не должно выглядеть так сексуально, но он обладает удивительным умением придавать всему аппетитный вид.
Его длинные ноги в мгновение ока преодолевают расстояние между нами, прежде чем он останавливается передо мной. Пот покрывает его шею и влажные темные локоны, и мне хочется зарыться в них пальцами.
Желательно, пока он трахает меня до беспамятства и заставляет забыть о реальности.
А сейчас невозможно сохранять невозмутимое выражение лица. Я гримасничаю, когда он встает передо мной, загораживая от солнца. Я замечаю, как Николай обнимает Брэна, а Лэндон идет к Мие, но они вскоре отходят на второй план, когда Илай вытирает мяч для поло о свою рубашку, а затем протягивает его мне.
— Игровой мяч. Для тебя.
— О, — тетя Эльза прикладывает руку к груди. — Мой сын может быть таким милым.
Он подмигивает ей, когда я принимаю мяч с глупой ухмылкой и осторожно засовываю его в клатч, прежде чем встать и коснуться губами его щеки.
— Спасибо.
— Тебе не кажется, что я заслуживаю большего, чем простой поцелуй в щеку, миссис Кинг?
— Позже. Наши родители здесь.
— И это проблема, потому что…? Ты ведь знаешь, что они тоже занимаются сексом?
— Илай!
— Возможно, тебе придется присесть, красавица. На самом деле Деда Мороза не существует.
Я ахаю.
— Как ты смеешь омрачать мои иллюзии?
Он улыбается, притягивая меня к себе за локоть и целуя в лоб.
У меня нет выбора, кроме как растаять, когда слезы наворачиваются на глаза. Почему он вдруг стал таким идеальным?
Было больно, когда он был холодным, бесчувственным монстром, но сейчас невозможно отрицать, как сильно я безвозвратно влюблена в этого мужчину.
Той любовью, которая на этот раз полностью сломает меня.
Я собиралась отомстить, но в итоге влюбилась еще сильнее. Что за беспорядок.
Я кладу руку ему на грудь и отстраняюсь, натягивая улыбку.
— Ты сыграл великолепно.
Он прищуривается, как будто понимает причину смены темы. Иногда он читает меня так хорошо, что это пугает, потому что теперь у него есть сила уничтожить меня, если он захочет.
Власть запереть меня в психушке и жениться на другой женщине, которая сможет родить ему детей. Может быть, на ком-то, происходящем из старых денег, вроде Джеммы.
От этой мысли желчь подступает к горлу.
— Но ты мог бы быть с папой и помягче.
— Он не стал бы больше меня уважать, если бы я был с ним помягче.
— Я все еще не уважаю тебя и никогда не буду уважать, сопляк, — папа оттаскивает меня от Илая и целует в макушку. — Ты собираешься разводиться с ним в ближайшее время, принцесса?
— Извини, что разочаровал тебя, — Илай притягивает меня обратно к себе. — Но мы будем счастливы в браке всю твою жизнь и после нее, дядя.
— Не называй меня так.
— Мой сын может называть тебя как ему заблагорассудится, — дядя Эйден встает рядом с Илаем и скрещивает руки на груди, в глазах отца и сына загорается озорной огонек. — Ой, только не говори мне, что ты расстроился, что проиграл мне? Снова.
— Я похороню тебя и твоего сына на глубине шести футов прямо здесь и сейчас.
— Папа, — шепчу я.
— Хотел бы я посмотреть на это, — говорит дядя Эйден.
— Папа, — говорит Илай с ноткой упрека. — Полегче с дядей Коулом. Он напрасно потратил столько сил, чтобы вбить клин между мной и моей женой. Конечно, мы можем проявить немного великодушия.
— Совершенно верно, сынок. Он может быть раздражительным, когда ведет себя мелочно.
— Точно.
— Илай! — я пихаю его локтем и пытаюсь подойти к папе, но он крепко сжимает мою талию, заставляя оставаться на месте.
— Я здесь,
