Шрифт:
Закладка:
Он сделал еще несколько шагов и сразу же провалился по пояс в яму, невидимую в сплошной черноте подлеска. В ноздри ударил отвратительный резкий запах: скорее всего, это было лежбище какого-то зверя.
Крепко выругавшись, герцог выбрался из впадины, тщательно обтерев о траву выпачканные в экскрементах сапоги. Пожалуй, до утра он уже дальше не продвинется; тем более, что в следующей такой яме вполне может оказаться ее обитатель. Осторожно отойдя от логова на достаточно безопасное расстояние, Бастиан устроился на ночлег под толстым стволом секвойи, вершина которой терялась далеко вверху, сливаясь с ночным небом.
Спать ему, однако, все равно не хотелось — несмотря на усталость, герцог был сильно возбужден; а, кроме того, засыпать ночью в лесу, полном хищников, было бы попросту безрассудно. Подумав, он все-таки решил не разжигать огня: вероятность привлечь к себе вооруженных преследователей казалась Бастиану опаснее, чем возможная схватка с каким-нибудь зверем.
В конце концов, теперь у него был кинжал.
Удобно устроившись на мягкой моховой подстилке между разлапистыми корнями дерева, он принялся вырезать себе копье из подобранной неподалеку подходящей палки. Медленно, чтобы не порезаться, почти что на ощупь обтесывая толстый наконечник, Бастиан принялся размышлять.
То, что сказал ему тогда Аларис на вершине башни, основательно задело герцога за живое. Помимо ярости от нанесенных ему неслыханных оскорблений, в душе Бастиана постепенно поднимались сомнения: быть может, его мятежный брат не так уж и неправ? Отец оставил ему Алый Лес на высоте своего могущества, сплоченным и процветающим, как никогда. Ему этого было мало, и Бастиан решил добиться того, чего за последние две тысячи лет не удавалось ни одному из его предков: подчинить себе соседнюю Территорию.
Сколько герцог себя ни помнил, мало ему было всегда. В душе его с детских лет горел огонь соперничества и стремления к абсолютному превосходству над окружающими — несмотря на то, что юный наследник престола очень рано осознал свою роль и положение, как будущего властелина Алого Леса. Этого, впрочем, мальчику было недостаточно: Бастиан стремился стать самым сильным, быстрым, умным и искусным во владении оружием среди своих сверстников. А больше всего на свете он желал обойти во всем этом своего брата — хотя и довольствовавшегося ролью второго в очереди на престол, но сызмальства превосходящего Бастиана во всех остальных важных для того вещах. А этого наследный принц стерпеть не мог.
Не отличавшийся ни высоким ростом, ни крепким телосложением мальчик изнурял себя долгими и упорными тренировками, порой до полусмерти загоняя Стена, своего неизменного компаньона и соратника. По ночам он втайне от отца пробирался в башню Советников, где часами корпел над древними манускриптами по истории, естествознанию и военному делу, или же заставлял красноголовых объяснять ему назначение и принцип работы загадочных приборов и непонятных устройств, пылившихся на чердаках и в подвалах башни. Некоторые из них были настолько древними, что даже сами Советники уже и не припоминали, для чего те предназначены и как приводятся в действие. Его учитель, престарелый Андомиан, как-то поведал юному принцу, что эти предметы были изготовлены либо на неизвестных Территориях, либо во времена предыдущих циклов.
Именно тогда Бастиан и загорелся идеей распространить свою власть на земли, лежащие за пределами Алого Леса. Земли, попасть на которые было возможно только при помощи так называемых артефактов — редчайших предметов, секреты изготовления которых держались Советниками в строжайшей тайне. С помощью артефакта человек мог перейти через Границу на соседнюю Территорию; однако сделать это был в состоянии далеко не каждый — переходы требовали специальной физической и моральной подготовки, порой длившейся годами. И даже специально подготовленные таким образом агенты — как Высокородные, так и простолюдины — зачастую погибали, так и не достигнув места назначения.
Узнав о переходах, Бастиан сразу же захотел попробовать свои силы и посетить все Территории, граничащие с Алым Лесом. С присущей ему безапелляционностью мальчик потребовал от Андомиана приступить к его обучению, немедленно и под страхом смерти. На следующий день мечты будущего владыки Алого Леса были разрушены раз и навсегда: его отец, Бастиан Четвертый, в чрезвычайно жесткой форме довел до сведения мальчика, что угрожать смертью Советнику дозволено одному лишь герцогу, но никак не его несовершеннолетнему сыну. И даже герцогу не стоит злоупотреблять подобными угрозами — мало кто из коронованных предшественников Бастиана позволял себе портить отношения с Орденом, являвшимся одной из важнейших опор их власти.
Кроме того, переходы являются для членов царствующей фамилии абсолютным табу: слишком высок и неоправдан связанный с этим риск, грозящий в худшем случае привести к смене династии. И то, и другое юный Бастиан запомнил на всю жизнь — тем более, что сопровождавшее отцовские слова внушение напоминало о себе еще целую неделю. Идею когда-нибудь все же посетить другую Территорию мальчик так и не оставил, но с того самого дня начал готовиться к завоевательному походу.
Ни один из герцогов этого цикла еще не предпринимал серьезных попыток вторжения в соседние миры. Отчасти это было обусловлено тем, что большинству из них хватало проблем и на собственной Территории — Алый Лес нередко раздирали междоусобные войны и восстания простолюдинов. Кроме того, еще никому не удавалось придумать действенный способ отправки через Границу целой армии.
Что же, подумал Бастиан, тогда он станет первым, кому это удалось. Первым властителем Алого Леса, подчинившим себе Зеленую Территорию. Он выбрал именно Зеленую потому, что с ее обитателями, поклонявшимися загадочному Дракону, Алые Быки издревле были на ножах. Покрытая вечными льдами Белая Территория с ее чересчур враждебным климатом и бескрайними снежными пустынями особого интереса не представляла; Синюю населяли важные союзники Алого Леса, исправно снабжавшие Советников ценными знаниями, артефактами и товарами с далеких, малоизвестных Территорий. Поддерживать с подводными жителями (хотя и не являвшимися людьми в привычном смысле этого слова) хорошие, добрососедские отношения было чрезвычайно важно для династии, как постоянно твердили герцогу красноголовые.
Что касается Розовой, то она давно уже была безжизненна и проклята: по словам Советников, там произошло нечто ужасное, катастрофа, превратившая некогда процветающий мир коралловых холмов и пурпурных долин в мертвенную пустошь. С того самого момента любая попытка перехода на эту Территорию оканчивалась фатально: осмелившиеся на это погибали или пропадали бесследно — живым назад не вернулся ни один.
Зеленая Территория, напротив, была полна жизни, самой своей сущностью враждебной Высокому Роду. Населявшие ее простолюдины не подчинялись
