— это значит, что перейти туда возможно исключительно с тех дальних земель. Поговаривают, однако, что некоторые, особые артефакты обладают возможностью перенести воспользовавшегося ими в любое другое место Территории-цели, создавая при этом временные порталы. Впрочем, существует и такое мнение, что подобные порталы появляются сами по себе, так сказать, спонтанно… и могут быть удачно использованы теми, кто осведомлен о времени и месте их возникновения.

Эванна с интересом слушала, опасаясь задавать излишне прямые вопросы. Пусть думает, что заинтересовал ее своей ученостью — на самом деле то, что рассказывал сейчас Лилиан, было для нее отчасти новым. Пожалуй, кое-какие вещи у него все-таки можно выведать.

— В последнее время, — продолжал Советник, все более увлекаясь, — такие переходы то и дело совершаются лазутчиками с Зеленой, шпионами проклятого Дракона. Мало того, некоторые из них осмеливаются переходить буквально у нас под носом, появляясь и исчезая у самых стен города. Кое-кого удалось поймать, но артефактов у них, к сожалению, при себе уже не было.

Он помолчал, пытаясь восстановить нить повествования.

— Так что я… Ах да, граница в основном проходит на юге, то есть — постоянная граница. Не буду утомлять тебя сложностями большой политики, но именно эта, Зеленая Территория, является наиболее враждебной Алому Лесу. Синяя, напротив, населена нашими давними союзниками…

— Кстати, а можно мне посмотреть корону? — снова прервала его Эванна, застав Советника врасплох.

— Корону? Корону герцога Трабиана? — пролепетал красноголовый.

— Ага, — невозмутимо ответила девушка, усилив властные нотки в голосе. — Страсть, как люблю красивые вещи, и камушки тоже.

Она хохотнула, с удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом Лилиана:

— Да ты не бойся, Советник, я примерять ее не собираюсь! Посмотрю только и сразу же отдам.

— Видишь ли, дитя… уважаемая… Эванна, — промямлил тот, — дело в т-том, что к реликвиям Короны имеет право прикасаться один лишь герцог. Если я только дотронусь до нее пальцем, и об этом узнают, — он опасливо оглянулся на дверь, — это может стоить мне головы. Не говоря уже о тебе, при всем уважении к гостье его высочества… Нет-нет, даже и не пытайся, иначе я буду вынужден позвать стражу!

— Ну ладно, — разочарованно протянула девушка, оставляя попытку самой дотянуться до золотого обруча. Пожалуй, сейчас не стоило перегибать палку, пытаясь давить на Советника — иначе тот может занервничать и заподозрить неладное. Применить к нему силу убеждения, которую Эванна использовала, чтобы устранить с пути стражников, она тем более не решалась: слишком много было потрачено на это сил, и девушка совсем не была уверена в том, что у нее это получится снова.

Кроме того, проделывать подобные вещи с Советниками было чрезвычайно опасно, те были слишком умны и образованы для того, чтобы почувствовать ее необычные способности. Фокус с охраной в присутствии Лилиана и без того был чересчур рискованным, Эванна могла запросто выдать себя с головой.

— Ладно. Вот вернется его высочество, я попрошу его — уверена, мне он не откажет! — горделиво выпалила Эванна, изображая скрытую обиду и разочарование. Пусть теперь думает, что она нажалуется на него Бастиану.

Тем более, что герцог привезет с собой меч, и у нее будет возможность изучить и его, подумала девушка. В том, что Бастиан выполнит ее просьбу, она даже не сомневалась.

— Да, так что ты там говорил насчет этого, как его там?… цикла? — как бы невзначай поинтересовалась Эванна, направляясь вслед за Советником к выходу. Они прошли мимо стражников, проводивших ее восхищенными взглядами, и неспешно двинулись через залу. — Что это вообще такое?

— Цикл, — принялся поспешно рассказывать Советник, словно пытаясь загладить свою вину, — есть отрезок времени, на протяжении которого мир существует в неизменном состоянии, своего рода…

— Чего-чего-чего? — ошарашенно переспросила Эванна. — Ты говорить по-человечески можешь? Лично я ничего не поняла.

— Ну, как бы тебе объяснить, дитя… — они пробирались между длинными столами, направляясь к ведущему на поверхность пандусу, — существуют дни, месяцы, годы — и циклы. Цикл может длиться очень долго, сотни и тысячи лет: наш, например, начался примерно две тысячи лет тому назад.

— У-у-у, как давно-то! — не без основания подметила Эванна. — И зачем они нужны, эти твои циклы? Мы, например, годами считаем: от зимы до зимы — год. Куда еще больше-то?

Советник слегка ухмыльнулся.

— Очень хороший пример, дитя мое. Если год — это время, проходящее от одной зимы до другой, то цикл — это время, которое проходит между созданием и разрушением Территорий.

— Как это так — разрушением? — недоверчиво прищурилась Эванна, останавливаясь около огромной колонны-сталагмита, нацеливающейся острием в нависающую над ней люстру из темной бронзы. Известковые наплывы были превращены умелой рукой каменотеса в застывшие морские волны, плавно стекающие вниз по массивному телу колонны.

— Именно разрушением, — подтвердил Лилиан. — В момент смены цикла каждая Территория во мгновение ока распадается и сразу же создается заново. — Он поежился, словно бы представив себе что-то очень неприятное. — Более того, вновь созданная Территория — она становится совершенно иной, понимаешь?

Эванна ничего не ответила: теперь и она ощутила неприятный холодок, пробежавший между лопатками. А вдруг они опоздали и цикл сменится уже завтра? Или сегодня? Вот прямо сейчас?

— Какой это, «иной»? — поинтересовалась она, стараясь сохранять присутствие духа. Ерунда все это, цикл не сменится просто потому, что они сейчас об этом разговаривают. Глупые, необоснованные страхи.

— Никто этого точно не знает, — посерьезнел Советник. — Шансы выжить во время смены цикла весьма невелики, поэтому письменных свидетельств даже последнего такого происшествия сохранилось очень мало — как на нашей, так и на соседних Территориях. Не говоря уже о более древних трансформациях. Достоверно известно только одно: со сменой цикла Территория меняет как цвет, так и саму свою сущность, потому что лишается старой, в то же время обретая новую Стихию. Последствия такой перемены могут быть воистину ужасающими — на месте густых лесов возникают огромные ледяные поля, горы превращаются в бездонные, пыщащие огнем впадины, а жаркие пустыни сменяются бескрайними морями. Ты же знаешь, что такое «море»?

«Лишается старой, в то же время обретая новую» — эти слова обожгли ее, словно раскаленное железо. Ох, если только бы у нее в запасе было еще немного времени!

— Неужели вы, Высокородные, верите в Стихии? — поинтересовалась она у Советника, стараясь поскорее отойти от жутковатой темы. — Нам вы рассказываете о том, что все это суеверия, а поклоняться нужно статуям герцога.

— Я вижу, ты девочка умная, — криво усмехнулся Лилиан, — многое понимаешь. Впрочем, его высочество не зря выделил тебя среди своих… гостей.

Девушка выжидательно смотрела на него, машинально поглаживая рукой скользкие изгибы колонны.

— Верить и поклоняться