Шрифт:
Закладка:
Предательство Гитлера, разорвавшего договор о дружбе с Советским Союзом, а равно и договор о ненападении, помешали выполнить эту прекрасную программу. До начала войны успели ввести в строй лишь четыре крейсера типа «Киров» (два на Балтике, два — на Черном море); «Советская Украина» и «Севастополь» были захвачены немцами на стапелях в Николаеве, остальные строящиеся мастодонты разобраны на металл.
Вторая мировая война на массе примеров в самом своем начале продемонстрировала, что линкор, как класс корабля, умер, уступив место авианосцу. «Бисмарк» и «Витторио Венетто», «Мусаси» и «Ямато» — страшные, закованные в броню чудовища, оказывались неспособными отбиться даже от эскадрильи самолетов. Казалось, это было ясно каждому. Но товарищ Сталин остался верен своей первой любви.
Не успела окончиться война, продемонстрировавшая, помимо всего прочего, полную несостоятельность нашего флота, как по приказу Сталина в Ленинграде и Николаеве были снова заложены линейные крейсера типа «Сталинград» водоизмещением 43000 тонн, вооруженные девятью 305-миллиметровыми орудиями. Испепеленная войной страна, потерявшая в огне сражений более 26 миллионов человек, конечно же, в это время более всего нуждалась в линейных крейсерах для нового Ютландского боя с англичанами. Разрабатывались, на основе захваченных немецких документов, проекты новых линкоров с 18-дюймовыми и 12-дюймовыми орудиями. Закладывались и строились сотни новых эсминцев, сторожевиков и подводных лодок. Были достроены все крейсера типа «Чапаев» и развёрнуто строительство 24 легких крейсеров типа «Свердлов». Об авианосцах опять никто не заикался. Правда, одно ЦКБ тайно работало над созданием авианосца, но, поскольку, само это слово было запрещено, то проектируемый корабль назывался ПБИА (плавучая база истребительной авиации). Однако дальше предварительных разработок дело не пошло, а смерть Сталина покончила с авантюризмом в планировании программ военного кораблестроения. К моменту смерти Сталина, в 1953 году, оба линейных крейсера были уже в весьма большой готовности по корпусу («Москва» — 92%).
Видимо, несмотря на саботаж строителей, находящихся в преступном сговоре с командованием ВМФ, оба корабля были бы спущены на воду в 1954 году и, вероятно, в 1957 году вошли бы в строй. Следовательно, в 1958 году, в начале ракетно-космической эры, в море вышли бы, на потеху всему свету, советские линейные крейсеры с артиллерийским вооружением без прикрытия с воздуха. К счастью, этого не случилось. Не успели еще похоронить Сталина, как оба линейных крейсера начали разбирать прямо на стапеле.
3
Позднее выяснилось, что «Эстиранна» выбросилась на камни у острова Кэри, и была там захвачена противником.
4
Как выяснилось позднее, из 180 человек экипажа эскадренного миноносца «Фридрих Энгельс» спаслось 11 человек: командир корабля, капитан 3-го ранга Васильев, комиссар корабля, батальонный комиссар Сахно, начснаб Баранов, старшина сигнальщиков Стукалов, командир отделения химиков Андреев, комендоры Князев, Кузенин, Корнеев, Хурманенко, Белов и Бусько. Старшину Стукалова уже после наступления темноты подобрали и доставили на Гогланд номерные буксиры, посланные специально для поиска людей с разгромленного конвоя. Там, на Гогланде, Стукалов встретил командира; капитана 3-го ранга Васильева, без фуражки, с ног до головы в мазуте. Вместе они обнаружили еще четверых матросов с погибшего эсминца. Это не удивительно: «Энгельс» погиб так быстро, что никто из нижних помещений не успел выскочить наверх. Суда конвоя отбивались от очередного налета авиации противника, спасали людей с танкера №11, подбирали выброшенных за борт с «Даугавы»... Удивительно другое. В наших немногочисленных источниках, где и упоминается о гибели «Энгельса», везде дается понять, что после второго взрыва была дана команда покинуть корабль, организовано была проведена эвакуация раненых, экипаж перешел на другие корабли, а капитан 3-го ранга Васильев, как ему и положено, покинул корабль последним. См., например: Степанов и Цветков «Эскадренный миноносец «Новик».
5
Набеговая операция, проведенная «Суровым» и «Артёмом» 21 августа 1941 года в Рижском заливе, интересна не столько своими результатами, которые весьма спорны, сколько тем, что это была последняя попытка за весь период Великой Отечественной войны на Балтике использовать эскадренные миноносцы как таковые. Впоследствии, уцелевшие корабли этого класса использовались лишь в качестве быстроходных транспортов или плавбатарей. Характерно, что за весь период боев за господство в Рижском заливе с июня по август 1941 года наши эсминцы ни разу не использовали имеющееся у них мощное торпедное вооружение. То ли немецкие транспорты были такими, что на них жалко было тратить торпеды, предназначенные для линкоров Гранд-флита, то ли ими просто не умели пользоваться.
6
Всего в 1941 году на Балтике было потеряно 28 советских подводных лодок. По сообщениям военного времени, попавшим и в послевоенные источники, за первые полгода войны советскими лодками потоплено на Балтике 73 транспорта противника общим водоизмещением 50385 тонн и одна подводная лодка (И-144). Однако, анализ послевоенных документов показал, что за этот период наши лодки утопили 3 парохода (4849 тонн) и подводную лодку.
7
Интересно, что пишет в своих мемуарах «Морской фронт» адмирал Пантелеев о разгромленном 24 августа конвое: «...из Таллинна в Кронштадт сегодня ночью шел конвой в составе девяти транспортов с ранеными, имея достаточно сильное охранение. Конвой обстреляла фашистская батарея с мыса Юминда. Некоторые корабли получили незначительные повреждения, но остались на ходу». Восхитительно!
8
Поскольку ныне уже точно известно, что никаких польских лодок, кроме интернированного в Ревеле «Ожела», в Финском заливе не было, то возникает интересный вопрос: чья же лодка утопила «Металлист» и «Пионер»? Есть над чем подумать.
9
Полная военная бездарность Ворошилова привела, в частности, к тому, что он просмотрел ключевое значение Мги в обороне Ленинграда. Немцы заняли Мгу сходу, практически без потерь, блокировав Ленинград на долгие 900 дней. Когда же Мга была взята, то, видимо, парализованный страхом и растерянностью, вкупе с таким же ничтожеством, как и он, секретарем Ленинградского обкома Ждановым, Ворошилов не доложил об этом событии в Москву. Сталин узнал об этом из перехвата
