Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Медицина » Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении) - Михаил Меерович Бейлькин

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 140
Перейти на страницу:
(непрерывности). Кинси исследовал континуум гомо– и гетеросексуальной активности. Мы же выстроим континуум половых ролей — активной и пассивной, — выбрав в качестве объекта исследования поведение Андрея — “Рембо”. Рассказывая о своём свидании с греческим дирижёром, юноша отметил, что заранее рассчитывал на пассивную роль. Его ожидания оправдались, но затем старший любовник предложил юноше самому быть активным в анальном сексе. А если бы грек поступил иначе? Получив своё в сексе, он мог бы сказать: “Finita la commedia” и выпроводить гостя из своего гостиничного номера. Так поступил бы гетеросексуал, практикующий заместительную гомосексуальность; гомосексуал–невротик, осуждающий собственную инверсию; начинающий любовник, не вполне освоивший техники однополого секса; наконец, обыкновенный эгоист. Сцена свидания приобрела бы иной характер, чем он был в действительности, но даже и тогда Андрея вряд ли можно отнести к “пассивным геям”.

Скажем больше: однажды он влюбился в гетеросексуального юношу. Разумеется, он не стал принуждать партнёра, вступившего с ним в транзиторную однополую связь, к пассивной роли: тот не захотел бы и не сумел бы её реализовать. С иными партнёрами Андрей, напротив, выполнял лишь активную роль, даже не стремясь к этому. Наконец, он мог отдаваться партнёру в анальном сексе, а тот удовлетворял его фелляцией. Дело в том, что к пассивной роли в анальном акте способны и готовы не все и не всегда. Но возможно ли измерить сравнительную активность или пассивность каждого из партнёров в такой асимметричной близости? Дихотомия: “активный партнёр — пассивный партнёр” в связях Андрея не прослеживается.

Приобретя способность к половым контактам с женщинами, Андрей ещё больше расширил континуум своих сексуальных возможностей. В этом пункте взгляды Ц. находят своё полное подтверждение: сомневаться в активности юноши в гетеросексуальной связи и, тем самым, в росте его престижа не приходится! Но именно пример Андрея демонстрирует, как оторваны теоретические выкладки Ц. от реальной жизни. Если, начиная с первой главы книги, портрет Андрея “Рембо” передан верно, то для читателей очевидно: престиж юноши в глазах геев и гетеросексуалов определялся его обаянием, открытостью, незлобивым и весёлым нравом, отсутствием психопатических черт, яркой внешностью. Менее всего он зависел от соотношения активных и пассивных ролей в континууме его гомосексуальной активности.

Зато дихотомия: “активный партнёр — пассивный партнёр” в полной мере наблюдается в уголовной среде и в подростковых гомофобных группах, где ни о какой свободе выбора, и, следовательно, о реализации индивидуального континуума половых ролей не может быть и речи. Однако и здесь есть свои нюансы. Надо учитывать, что заключённые, презирая и ненавидя “опущенных пидоров”, чётко выделяют тех, кто относится к этим изгоям доброжелательно. Уголовники смертельно боятся быть уличёнными в подобном “грехе”, караемом изнасилованием. Страшно: а вдруг “опустят” тебя самого; потому–то они люто терроризируют “гомиков”. Чем сомнительнее социальный статус того или иного заключённого, тем больше он измывается над “пидорами”, вне зависимости, вступает он или нет в половую связь с ними. В уголовной среде, следовательно, дихотомия “активный партнёр — пассивный партнёр” приобретает своё значение лишь в контексте более важной дихотомии: «“уркаганы” — “опущенные”», отражающей социальный статус уголовников и заключённых.

Послание Ц. ценно тем, что высвечивает главный парадокс интернализованной гомофобии: геи впадают в неразрешимое противоречие, сверяя свою собственную роль и роль возможного партнёра с гетеросексистскими нормами, принятыми в гомофобных сообществах и царящими в уголовной среде. Это парализует свободу самовыражения геев, ограничивает континуум их половых ролей, делает невозможным выбор партнёра, соответствующего их предпочтениям, а то и вовсе лишает их способности вступать в близость.

Интернализованная гомофобия и акцентуация характера

Такое случается особенно закономерно, если, как у Лычёва, гомосексуальность сочетается с акцентуацией характера. То же самое наблюдалось у Аскольда.

Клинический пример. Аскольд, студент московской консерватории, впервые появился в сексологическом кабинете в возрасте 20 лет. Будущий музыкант проводил летние каникулы в отчем доме в Челябинске. Решив подлечиться во время отдыха, он обратился за помощью ко мне.

При первом посещении юноша жаловался на невозможность половой жизни. По его словам, спонтанные, ночные и утренние эрекции были у него абсолютно нормальными, но при попытках ввести член во влагалище возбуждение тотчас исчезало.

Свою гомосексуальность, не вызывающую у меня сомнений и к тому же подтверждённую психологическим тестированием, пациент с деланным возмущением отрицал. Уличив его в явных противоречиях, я попросил Аскольда, если он намерен лечиться, говорить только правду. При последующем посещении юноша сознался в своём достаточно богатом гомосексуальном опыте, но заявил, что впредь хотел бы ограничить свою половую жизнь только женщинам. Заметим в скобках, что вопреки своим первоначальным жалобам, носящим камуфлирующий характер, до обращения к сексологу он не сделал ни единой попытки сближения с представительницами прекрасного пола.

Половую жизнь Аскольд начал достаточно рано, в 17 лет, причём на первых порах мог выступать как в пассивной, так и в активной роли. Его никто не соблазнял, партнёров он легко находил сам, “снимая” их в туалетах и на “плешках”. По мере обретения Аскольдом гомосексуального опыта, его член проявлял всё большую строптивость. Вопреки страстному желанию юноши, в последнее время активная роль из десяти встреч с различными партнёрами удавалась ему не чаще одного раза. От чего это зависит, Аскольд не знает. Однажды он зашёл в общественный туалет одновременно с другим молодым человеком, оставившим свою подружку ожидать его на улице. Мгновенного обмена взглядами было достаточно, чтобы оба уединились в одной кабинке и сделали друг другу фелляцию. Но это был счастливый для него случай. В следующий раз при встрече с новым партнёром ему пришлось довольствоваться лишь пассивной ролью. Единственным видом удовлетворения полового инстинкта, в котором его член продолжал безотказно служить своему хозяину, оставался онанизм.

Эндокринные железы, половые органы, простата и система кровообращения оказались у Аскольда в норме. По форме половое расстройство юноши вписывалось в рамки его истерии, но своими корнями уходило в его интернализованную гомофобию. Особую роль играла крайняя завистливость Аскольда. Он завидовал всем: гетеросексуалам, обладавшим возможностью выгодной женитьбы; гомосексуалам, обладавшим большими, чем у него, размерами члена и более яркой внешностью; женщинам, которым не надо играть активной роли в сексе; каждому, кто был способен испытывать радость во время половой близости. Подобная завистливость сочеталась с удивительным высокомерием и в то же время с рабской зависимостью от чужого мнения. Однажды, например, он заявил, что в последние годы в музыкальных кругах столицы к Альфреду Шнитке относятся скептически. Я возмутился:

— По–моему, его концерт для альта с оркестром, симфонии, да и всё его творчество — одна из вершин мировой музыки!

— Вы слишком консервативны в музыкальном плане, — снисходительно обронил Аскольд.

Разумеется, он не сказал бы этого своим преподавателям, ведь подобное заявление свидетельствует

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 140
Перейти на страницу: