том, как пойдет разговор; сложится ли он вообще, Гуров не знал, но, помня о подавленном состоянии женщины, решил хоть немного чем-то порадовать Карину Мироновну. Поэтому он заскочил в цветочный магазин и купил ей белые розы.

Карина Мироновна Гринберг ждала его на углу указанного дома, возле входа в кофейню «Шоколадница». Погода была безветренной, но легкий морозец ощущался. На город спускались сумерки, как всегда, неожиданно со всех сторон стали проступать разноцветные пятна всевозможных гирлянд, напоминающие о скором наступлении очередного Нового года.

Гуров сразу ее определил. Худая маленькая женщина в возрасте, одетая в тонкое клетчатое пальто и серую же вязаную шапочку, она держала в руках черную сумочку, прикрывающую живот. Серая вязаная шапочка и большие очки в прозрачной оправе, а также огромный мягкий шарф, закрывающий нижнюю половину лица. В целом она напоминала невзрачную растрепанную птичку. Кроме Карины Мироновны, возле кофейни никого не было. Остальные прохожие, по большей части молодежь, особенно на улице не задерживались, а «птичка» не двигалась с места.

Лев Иванович подошел к Карине Мироновне. Она догадалась, кто он, и еще сильнее стиснула сумочку.

– Вы Гуров? – с какой-то отчаянной надеждой в голосе спросила она, глядя на него снизу вверх. – Это вы мне звонили?

– Карина Мироновна? – в ответ уточнил Лев Иванович.

– Да, это я. Как видите, здесь больше никого нет.

Гуров протянул ей розы. Женщина непонимающе уставилась на букет:

– Зачем?..

– Без повода, Карина Мироновна, – произнес Гуров. – Просто возьмите.

– Не понимаю.

Розы она, конечно, взяла. Прижала к груди и снова взглянула на Гурова, но теперь уже с отчаянием.

– Если подарили цветы, то тогда вы меня не арестуете?

– С чего бы мне вас арестовывать? – улыбнулся Лев Иванович.

– Но ведь вы… да нет, я подумала, что вы… ну если вы из уголовного розыска, то, значит…

Она совсем растерялась. Гуров поежился и указал на стеклянные двери кофейни.

– Может, выпьем чаю? – предложил он.

– Давайте, – тут же согласилась Карина Мироновна. – Давайте… выпьем.

Посетителей оказалось больше, чем они думали. Столики были заняты, и Карина Мироновна к тому же чувствовала себя в шумной и яркой обстановке очень неуютно. Лев Иванович, заметив это, уточнил ее пожелания, попросил немного подождать и вскоре вернулся с двумя высокими бумажными стаканами.

– Чай с собой, – объявил он. – Вам гранатовый, а мне черный.

– Спасибо. Сколько я вам должна?

– Просто уделите мне немного времени, – попросил Гуров.

Они снова вышли на улицу. Впереди простирались просторы главной аллеи «Поклонки», которые в это время года и в это время суток обычно бывают не слишком сильно заполнены людьми.

– Если вы не замерзли, пока меня ждали, то можно прогуляться, – предложил Лев Иванович. – Вы как?

– Я люблю здесь гулять. С удовольствием пройдусь.

Гуров подставил локоть, и Карина Мироновна тут же ухватилась за него. Шли медленно, и, когда перешли дорогу, Лев Иванович решил, что пора брать инициативу в свои руки, поскольку его спутница от смущения глубже и глубже закапывалась в свой необъятный шарф.

– Карина Мироновна, почему вы решили, что я приехал вас арестовать?

– Я ошиблась.

– Ничего себе ошибочка.

– О чем вы хотели поговорить? – перевела тему беседы Карина Мироновна.

– О вашей работе в архиве Мосгорсуда, – остановился Гуров, все еще придерживая женщину под руку.

Она подняла на него взгляд и пошла в сторону пустой скамейки. Дойдя до нее, бережно опустила розы на снег, рядом поставила стакан с чаем. Потом расстегнула сумочку, вынула блистер с таблетками и положила две штуки в рот.

– Давайте-ка лучше я вас провожу домой, – с тревогой посмотрел на женщину Гуров. – Вам нехорошо. Я это вижу, я не слепой. Ждете ареста – с чего бы? При упоминании прежнего места работы сразу же начинаете волноваться. Таблетки вон достали, и это ведь не витамины, верно? Что происходит, Карина Мироновна?

– Вы сказали «при упоминании прежнего места работы», – пробормотала женщина. – Откуда вы знаете, что я там больше не работаю?

– Я разговаривал с сотрудницей архива, – пояснил Лев Иванович. – Она мне об этом и рассказала.

– Лиля. – Карина Мироновна на мгновение прикрыла глаза. – Сидела за соседним столом.

– Она не представилась, – заметил Гуров.

– Меня уволили, – женщина взглянула на Льва Ивановича в упор. – И вы наверняка знаете за что.

– Нет, не знаю.

– Но ведь вы не просто так позвонили в архив? – насмешливо спросила Карина Мироновна.

– Мне нужно было с вами связаться лишь только потому, что в одна тысяча девятьсот девяносто шестом году именно вы там работали, – терпеливо продолжил гнуть свою линию Гуров. – Вы можете располагать сведениями, которые могут оказаться очень важными. Меня интересуют материалы одного уголовного дела – я бы хотел с ними ознакомиться, но неофициально. Нет, я не стану их использовать в личных целях, дело тут в другом. В преступлении обвинили моего знакомого, и я думаю, что правда может крыться в далеком одна тысяча девятьсот девяносто шестом.

Карина Мироновна захлопала ресницами. Гуров понял, что они оба запутались. Карина Мироновна уж точно.

– Я знаю, о чем вы говорите, – заявила она. – И вы будете утверждать, что не в курсе? Меня уволили из-за этого.

– Из-за чего? – Гуров был готов схватиться за голову.

– Не знаю я, куда оно делось! – Карина Мироновна скомкала шарф на горле. – Не знаю, не видела! Уголовное дело № 114237, будь оно неладно.

Лев Иванович медленно вынул пачку сигарет, закурил и взглянул вверх. С неба опускался редкий снег, который можно было пока что увидеть только в свете уличных фонарей. Карина Мироновна подняла со скамьи розы и обеспокоенно зашуршала упаковкой.

– Я не могу вас пригласить к себе домой, Лев Иванович. Там муж, он болен.

«Вот и поговорили», – раздраженно подумал Гуров.

– Да, цветы, – пробормотал Гуров. – Холодает, а я, когда покупал розы, даже и не подумал о том, каково им будет на морозе.

– И цветы тоже, – согласилась Карина Мироновна. – Но вы мне скажите еще раз: вы не за мной приехали?

– Не за вами, но к вам. И мы вообще не поговорили.

– Тогда поторопитесь объяснить еще раз, чем я могу вам помочь, – внимательно посмотрела на Гурова женщина.

«Ничем, – захотелось брякнуть Гурову. – В архиве вас уже нет, материалы дела вы куда-то засунули, и теперь мне придется продолжать ломать голову над загадочным делом. Спасибо за то, что потерял время».

Однако Гуров умел отлично скрывать свои эмоции.

– Я вас провожу, – улыбнулся он.

Но Карина Михайловна не сдвинулась с места.

– А вот ни черта у вас не получится, – заявила она. – Выкладывайте. Чувствую, что дело серьезное, иначе бы просто вызвали по повестке. А тут розы, чай. Выкладывайте. Что у вас произошло?