— Мама, сейчас не лучшее время, — ворчит он, все еще упираясь своим членом мне в горло, пока парни трахают меня.

Мои глаза расширяются от шока, но когда я смотрю на него снизу вверх, рука в моих волосах сжимается сильнее, и он, кажется, трахает мой рот сильнее.

— Да, я в курсе того, что мой отец запланировал на эти выходные, — бормочет он, не встречаясь со мной взглядом, пока я хнычу вокруг его члена, потерявшись от ощущения Тобиаса и Хантера внутри меня, трахающих меня еще сильнее с тех пор, как он ответил на звонок. Каждая частичка моего тела болит, но я все еще жажду большего.

— Черт, — стонет Тобиас, и я рада, что я не единственная, кто слишком поглощен удовольствием, чтобы обращать внимание на звонок.

Какого черта никто не останавливается, пока он разговаривает со своей матерью? Илана. Вот сука. О, он думал, что было бы нормально ответить на ее телефонный звонок, пока он трахал мой рот? Ни за что.

Сжимая рот вокруг его члена, я провожу зубами по пульсирующим венам, слыша его резкий вдох, когда он туго тянет меня за волосы, но я продолжаю, пока не начинаю сильно посасывать головку его толстой длины.

Напевая в ответ в трубку, я люблю подталкивать его дальше, чем он ожидает, когда он удивленно смотрит на меня. Я заглатываю его, и его член ударяется о заднюю стенку моего горла, когда Тобиас входит в меня. Я громко стону вокруг его члена, вибрации заставляют его член пульсировать у меня во рту.

— Да, я буду там с гостем. Мне нужно идти.

Я даже не уверена, нажмет ли он красную кнопку, чтобы завершить разговор, когда опускает телефон в карман, прежде чем схватить меня за волосы обеими руками и жестко и быстро трахнуть в рот. Его движения замедляются, когда он напрягается, его сперма попадает мне в горло, когда он откидывает голову назад от удовольствия.

— Блядь, Нафас.

Прежде чем я успеваю закончить глотать его сперму, Тобиас тянет меня назад, заставляя Ксавье отпустить мои волосы, и его член выскальзывает у меня изо рта, когда он толкает меня вниз, чтобы лечь сверху на Хантера.

Сжимая мои ягодицы, он полностью контролирует толчки, заставляя мои груди тереться о Хантера, пока я держусь за него изо всех сил. Я не могу контролировать стоны, которые срываются с моих губ, мое тело напрягается, когда я жестко кончаю на них.

— Боже, о Боже, — повторяю я, когда слышу неразборчивые звуки, исходящие от Хантера и Тобиаса, но звон в ушах слишком громкий, чтобы я могла расслышать их как следует.

Мои мышцы сжимаются вокруг них, и я мгновенно чувствую, как они пульсируют внутри меня, проклятия срываются с их губ, когда я тащу их за собой через край.

Я безвольно прижимаюсь к груди Хантера, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, ритмичная мелодия его сердцебиения почти убаюкивает меня. Я всхлипываю, когда Тобиас выскальзывает из моего тела, прежде чем Хантер медленно перекатывает нас, так что я оказываюсь под ним. Когда он отходит, целуя меня в лоб, я с удивлением обнаруживаю Ксавьера, стоящего рядом с ним с мокрой тряпкой и полотенцем.

Не говоря ни слова, он садится в изножье шезлонга и проводит тканью по моей обнаженной, чувствительной коже. Это кажется почти более интимным, чем тот момент, который мы все разделили. Когда он, наконец, поднимает на меня взгляд, я вижу, как в его глазах назревает буря, и это мгновенно напоминает мне о звонке его матери.

— Что ты от меня скрываешь? — Спрашиваю я, и он поднимает брови.

— Что заставляет тебя так говорить? — уклоняется он, и я бросаю на него многозначительный взгляд, заставляющий его вздохнуть, когда я хватаю с земли футболку и набрасываю ее через голову.

Я чувствую необходимость прикрыться, пока он набирается смелости объяснить, что происходит.

— Чтобы доставить тебя к твоей маме, мой отец заставил меня согласиться кое на что. Я согласился без вопросов, потому что хотел дать тебе время с твоей мамой, в котором, как я думал, ты нуждалась. Но теперь я понимаю, что, вероятно, все пошло не по плану, как я ожидал.

Я ничего не говорю, желая, чтобы он рассказал мне сам, без того, чтобы я давила и вытягивала это из него. Он выглядит достаточно расстроенным, его тело напряжено, а руки прижаты к бокам в кулаки.

— Мой отец упомянул, что, по-видимому, он часто вмешивается в отношения между моей матерью и мной, поэтому я согласился поужинать с ними в субботу после того, как вернусь домой с выездной игры.

Ну что ж, это не так уж и плохо, правда? Но когда он проводит рукой по своему лицу, я знаю, что это еще не все.

— Просто скажи это, Ксавье, — бормочу я, и он прикусывает нижнюю губу, поглаживая мою ногу.

— Мы договорились, что ты увидишься со своей мамой, а я должен буду пойти на ужин…с Рокси.

Множество эмоций захлестывает меня, когда я смотрю на него с открытым ртом. Гнев и обида возглавляют список, когда я хмуро смотрю на него. — Нет. Черт возьми, нет. Ни хрена себе. Через. Мой. Гребаный. Труп, — рычу я, и он качает головой, как будто ожидал от меня подобной реакции.

— Я должен появиться там, Иден. У меня нет выбора.

— У тебя всегда есть выбор, Ксавье. Возьми меня. — Встав, я смотрю на него сверху вниз, скрестив руки на груди, в то время как он продолжает качать головой.

— Иден, я не могу…

— Да, да, ты можешь, Ксавье. Я просила тебя назначить ей встречу, а ты отказался. Сейчас самое время. Я заслуживаю знать, что, черт возьми, происходит.

Вздохнув, он проводит пальцами по волосам. — Все не так просто, Иден.

Крепче обхватывая себя руками, я смотрю на него сверху вниз, убеждаясь, что он видит, насколько я чертовски серьезна прямо сейчас. — Ксавьер, либо ты делаешь все так просто, либо я не могу этого сделать. Я не могу выбрать тебя, когда говорю тебе, чего хочу, а ты продолжаешь играть роль в том, чтобы держать меня в клетке.

С этими словами я разворачиваюсь на пятках и, схватив свою сумку, бегу через дом. К счастью, я не замечаю Тобиаса и Хантера, пока иду. Надеюсь, они разобрались в ситуации и решили дать нам минутку.

Я ненавижу ультиматумы, но, похоже, я часто ими разбрасываюсь, когда нахожусь в этом доме.

Черт.

Если он пойдет с ней, я никогда ему этого не прощу.