Шрифт:
Закладка:
— Рэн!!! — отчаянный крик Эйрен на время смог меня пробудить, всколыхнуть, вырвав из объятий обволакивающего сна. Ее образ размывался и двоился, темные волосы то вдруг становились золотыми, то вновь играли каштановыми бликами, так и маня коснуться их… Я попытался дернуться раз, два, еще и еще… Но путы мрака оказались сильнее: всего лишь покрепче сжали вновь начавшую трепыхаться добычу, чтобы продолжить уверенно тянуть вниз, в падение без конца и начала.
* * *
Тело Рэна рухнуло на землю, раскинув руки посреди двора. В отчаянном порыве Ния попыталась взять его под контроль, стремясь завершить дело, но из него вместе с душой было вымыто любое присутствие жизни, а мертвыми повелевать она не могла.
Девушка неверяще смотрела вперед, просто не понимая, что делать дальше. Шар-разведчик продолжал бесполезно нарезать круги вокруг стен. Кровь капала из носа и струилась из уголков глаз. Кажется, это все. Рэн мертв, она одна, Бесформенный вновь замер посреди форта, переваривая захваченную добычу.
Слезы накатывались на глаза и, рухнув на камень, Ния прикрыла лицо руками, не желая видеть ничего вокруг. Поэтому и не смогла разглядеть произошедшее потом. Как латные перчатки, подаренные богиней, приняли свой изначальный вид, как на одной из них ярко вспыхнул символ Паладиуса, а заискрившиеся на нем крохотные молнии устремились в сторону Длани Света, мгновенно притягивая ее к себе. Бесформенный, ведущий бой с бунтующей внутри захваченной душой, пропустил этот миг, не успев вовремя среагировать. А потом стало поздно.
Артефакт и печать соприкоснулись, соединяясь друг с другом. Хрустальный звон лопнувшей Длани услышали все в Акш’дхаре. Он пронеся по горящим улицам, руинам домов, среди остатков легионов демонов, все еще ведущих борьбу с захватчиками. Вскинув голову, дернулся Алый Господин в своей башне. Израненный Азамай попытался прикрыть глаза крыльями, одним из первых поняв, что произошло непоправимое. А затем вспыхнул Свет, он ослепительно ярким столбом рванул вверх, пробив собой багряное небо Бездны, словно луч последней надежды, устремившись к небесам в попытке получить от них поддержку и спасение. А затем, набрав силу, рухнул вниз. Весь безумный запас силы, выплеснутой много лет назад молодым небожителем во Дворце Богов, бурным потоком устремился к земле, впитавшись в тело Рэна и по почти разрушенному мосту, соединяющему сущность и тело, рванул к ядру его души. Луч света неудержимым потоком понесся вперед, сквозь барьеры и защиту Бесформенного, ударив в саму его основу, чтобы, проникнув, вспыхнуть, на краткий миг став ярче рождающейся звезды. Мрак, древний, могущественный и почти неодолимый, то, что было сутью Бесформенного, его силой и жизнью, исчез, а свет все несся дальше, глубже, уничтожая саму сущность того, кто долгие тысячи лет один за другим обрушивал в Бездну миры…
Свет коснулся меня, когда самого «меня» уже почти не стало, я все еще падал вниз, продолжая тонуть в окружающем море тьмы. И когда сквозь пелену мрака, ослепительно вспыхнув, ко мне протянулась рука, я в нее вцепился, словно грешник в спасение, и она потянула меня вверх за собой в какие-то немыслимые выси…
Чтобы остановиться в белоснежной комнате, в которой не было ничего, кроме круглого стола и пары кресел друг напротив друга. В одном из них сидел молодой мужчина в белой рубашке поло, бежевых штанах и замшевых сандалиях, надетых на босые ноги. Слегка прищурив глаза, он с легкой улыбкой внимательно смотрел на меня.
— Присядешь? —указал он на кресло напротив. — Нам нужно поговорить.
— А вы кто? — слова срывались с языка, словно валуны из горного массива. Для меня было тяжело все: двигаться, мыслить, осознавать себя… Я был опустошен, словно меня пропустили сквозь мясорубку, перемоловшую само мое естество в фарш.
— Мы уже виделись однажды, просто в этом облике ты, видимо, меня не узнал.
На миг незнакомец исчез, и я снова увидел залитый солнцем зеленый луг и парящего в небесах восьмикрылого серафима.
— Эррубиэль⁈
— Рад тебя снова видеть, Рэн.
— Но как ты здесь… — я непонимающе смотрел на Гнев Паладиуса, правую руку Отца Света. Может это снова игры разума, какой-то бред или очередная игра демона, поглотившего меня? И сейчас белые стены комнаты, архангел, сидящий напротив — все это исчезнет, обрушится вниз, а вокруг возникнет клубящийся мрак. Я такого больше не выдержу.
— Тшш… успокойся.
Эррубиэль повел рукой, и меня окутало умиротворяющее сияние света, наполняющее теплом, изгоняющее холод пустоты, апатию и страх.
— Ты сам меня сюда принес, точнее, не меня, а отпечаток моей силы, давным-давно оставленный мной в Колыбели.
Длань Света… я вспомнил мужской кулак, словно вырезанный из янтаря, с искрами силы, вспыхивающими в глубине. Его, по словам нага, сумели найти во Дворце Богов — яслях силы, где юные небожители познают свои новые способности.
— Выходит, ты тоже бог? — я поднял глаза на мужчину, начав наконец осознавать, с кем я сейчас говорю.
— Тшш, не люблю я таких слов, — тот в ответ поднял перед собой руки в останавливающем жесте.
— Но зачем ты тогда служишь Паладиусу? — непонимающе спросил я.
На эти слова Эррубиэль пожал плечами.
— Сложно объяснить. Во Дворце Богов ты учишься лишь управлять силой, а у Паладиуса я учусь быть богом. И давай расспросы на этом закончим, Рэн. Время сейчас слишком дорого, чтобы тратить его на вопросы и ответы, не имеющие отношения к делу. Главное, что Бесформенный мертв, и ты очень нам с этим помог. Свет в моем лице благодарен тебе за помощь в этом деле, пусть тебе и пришлось очень нелегко.
— А в чем именно заключалась моя помощь? — осторожно уточнил я. После потока силы, согревшей меня, возможность мыслить снова начала потихоньку возвращаться.
Новый взмах руки. Без лишних слов перед моими глазами пронеслись образы всего произошедшего: вспыхнувшая на перчатке печать Паладиуса, Длань Света, взорвавшаяся в руке, поток силы, несущейся сквозь мое тело к метке на ауре, полученной в
