шкафов». Я сразу же вгляделся в походки «пациентов» и пришел к интересным выводам: государь шел к нам нехотя, что называется, через силу, хотя, вне всякого сомнения, был под обновлением, его дочка чувствовала себя не в своей тарелке, матушка, наоборот, изнывала от предвкушения, а мою «прабабку» рвали на части радость и стыд. И ведь не ошибся: как только эта четверка приблизилась к нам, Мирослава Михайловна весело поздоровалась, сообщила, что у них порядка получаса чистого времени, и «виновато» уставилась на меня:

— Лютобор Игоревич, я страдала всю дорогу, но все-таки смогла убедить себя не жадничать. Поэтому, если вы не будете возражать, позволю любимому сыну оценить манеру вашего вождения, сама прокачусь с вашей старшей названной сестричкой, а внучку поручу заботам младшей.

— Даже не знаю, что на это ответить… — так же притворно вздохнул я: — Соглашусь пойти навстречу озвученной просьбе — уязвлю в самое сердце. Не соглашусь — порадую вас, но расстрою государя…

— Вы угадали… — подтвердил Ярослав Третий и продолжил общение в стиле, предложенном его матушкой, хотя, по моим ощущениям, предпочел бы обойтись без лишней говорильни: — Поэтому я проявлю великодушие и спасу вас от мук выбора. В смысле, воспользуюсь тем, что являюсь самодержцем, и настоятельно попрошу вас в этот раз заняться мною.

Я, конечно же, согласился, обошел свою машину, открыл пассажирскую дверь и взял с сидения защиту шеи, подшлемник и шлем, предусмотрительно купленные в магазине автодрома.

Следующие несколько минут я возился с Императором, Суккуба — с его матушкой, Янка — с Всеславой Ярославовной, а Незаменимая наблюдала за тем, как экипируется Валентина Алексеевна, судя по всему, не забывшая опыт покатушек в Медине. Потом Раиса Александровна заглянула в каждый болид и проверила, насколько хорошо «зафиксированы» пассажиры, забралась за руль своей «Искорки» и вышла в эфир:

— Полчаса — это три круга. Валентина Алексеевна, вы стартуете через десять секунд после нас и катаетесь по своему плану. Валя, на тебе зеркала и контроль за задней полусферой. Лют, Яна — первый круг проходим вместе, а остальные — в свободном режиме…

Дожидаться ответов и не подумала — плавно тронула «Искорку» с места и с набором скорости рванула к выезду на трассу. Я, естественно, вцепился ей в задний бампер, младшая сестренка вцепилась в мой, а Незаменимая довольно неплохо замкнула кортеж. Первые секунд пятнадцать ехали в полной тишине, а потом Ярослав Третий серией жестов поинтересовался, слышат ли нас в других машинах, получил отрицательный ответ и вздохнул:

— Лютобор Игоревич, я прилетел из Стокгольма в начале седьмого утра, пришел в себя только за счет обновления Валентины Алексеевны и мечтаю не о гонках, а о нескольких часах спокойного сна. Но спорить с моей матушкой — занятие бесполезное, поэтому оказался тут и, скорее всего, не получу того удовольствия, которое она мне обещала. В общем, не обижайтесь — я просто дико устал и продолжаю обдумывать все те проблемы, которые приходилось решать за последние дни…

Я предложил прокатить его в спокойном режиме, но государь отказался:

— Не надо, а то мама здорово расстроится. А я ее люблю. Кстати, судя по запаху подшлемника, и он, и шлем абсолютно новые, верно?

— Ага. Купили в магазине. Тут, на автодроме: да, шансы слететь с трассы или с кем-нибудь столкнуться исчезающе малы, но береженого бог бережет.

— Все правильно: если что-то делать, то делать хорошо… — довольно кивнул он и спросил, насколько хорошо водит Янка.

— Для Одаренной, не имеющей Дара Молнии, гениально… — ответил я, ничуть не покривив душой, следом за Раисой Александровной вырулил на линию старта, взял чуть правее, остановился и вслушался в обратный отсчет.

А когда услышал первую букву слова «Ноль», благодаря режиму «замедления времени» показавшуюся низким рыком, выстрелил «Искоркой» вперед.

— Ничего себе ускорение!!! — ошалело прохрипел Волконский секунд через десять, потом обратил внимание, что я отстаю от машины Суккубы на полкорпуса, и решил меня поддержать: — Раиса Александровна стала лучшей гонщицей мира не просто так…

— Все верно! — подтвердил я. — Но стартовали мы с ней практически одновременно. А потом заработала самая обыкновенная физика: наша машина тяжелее примерно на центнер, а в автоспорте критичен каждый килограмм.

В этот момент я начал оттормаживаться перед первым поворотом, и ему стало не до вопросов:

— Ого, какая перегрузка!!!

— Сейчас начнутся боковые! — предупредил я, а через несколько секунд, снова надавив на педаль акселератора, кинул взгляд в зеркало заднего вида и добавил: — О, а вот и Яна: из-за отсутствия режима «замедления времени» она стартовала чуть позже нас, а теперь сокращает отставание за счет все той же разницы в весе.

— Неужели обгонит⁈ — заранее расстроившись, спросил Волконский.

— Только в том случае, если позволю я — ей, к сожалению, чуть-чуть не хватает скорости реакции, а у меня с этим делом все в порядке.

Тут Император удивил, как-то почувствовав мое настроение и сделав правильный вывод:

— А вы ей позволите, верно?

— Конечно. И не раз. Ведь это порадует и ее, и Всеславу Ярославовну…

Глава 18

Часть 2

…Ярослава Георгиевича все-таки зацепило. «Дуракавалянием» во время третьего круга. Причем настолько, что из машины он вылез на подгибающихся ногах, улыбался во все тридцать два зуба и сходу поблагодарил Мирославу Михайловну за сеанс «адреналиновой терапии». Всеслава Ярославовна тоже прониклась — заявила, что по-доброму завидует любимому сыну, у которого подобное сумасшествие, вроде как, является частью программы подготовки к инициации. Вот Императрица-Мать и прислала мне сообщение, в котором пообещала воздать добром за добро. А «прабабку», нарезавшую три круга под присмотром Незаменимой, продолжало плющить в прежнем режиме — она как-то умудрялась смотреть на меня взглядом, если можно так выразиться, побитой, но счастливой собаки!

Сыграть такое намеренно, по моему мнению, было невозможно, поэтому я мысленно пообещал себе ее чуть-чуть подбодрить. Но в тот момент, когда качнулся в ее сторону, государь вдруг посмотрел сначала на часы, а затем на остальные машины нашей компании, продолжавшие нарезать круги среди конусов, и изъявил желание «немного пообщаться с молодежью».

Для того, чтобы вызвать к нам «молодежь», хватило одного звонка маме. Ожидание тоже не затянулось: не прошло и двух минут, как весь наш автопарк выстроился в одну линию, а «экипажи», выбравшись из салонов, образовали идеально ровную шеренгу перед ней. Тут Ярослав Георгиевич удовлетворенно усмехнулся и экспромтом произнес чертовски интересную