и что мы должны просто проснуться от иллюзии Майи и материального мира, потому что все это на самом деле страдание, и что нам промывают мозги капитализмом наблюдения и информационным обществом, которое опустошает наше самосознание... И так далее. Мы все пичкаем друг друга красными таблетками. Мы все заставляем друг друга глотать красные пилюли. Если бы массы только могли понять, что мы делаем! Мы, избранные, которые знают.

Наверное, есть такие красные таблетки, которые, по мнению большинства из нас, не являются глубокими и проницательными - например, Общество плоской Земли или некоторые идеи о пришельцах-рептилоидах в британской королевской семье. Но как насчет тех, в которых действительно есть глубокие и умопомрачительные прозрения, которые мало кто может себе представить, но которые просто не говорят об одном и том же? Кто из них станет "очнувшимся от Матрицы"? Те из нас, кто погружен в социологическую дисциплину, рассказывают о сильных переживаниях, связанных с огромными и одновременно трагическими инсайтами о работе власти и знания в обществе - но это вещи, о которых почти любой ученый-естествоиспытатель, кажется, наивно не знает. Мы не можем не желать им "красной пилюли". Однако мы, социологи, не имеем ни малейшего представления ни о самых дальних возможностях квантовой физики, ни о теореме о неполноте, ни даже об основах эмпирической глубинной экологии, ни о состояниях самоотсутствия в духовных дисциплинах, каждое из которых выбило бы из нас, социологов, все дерьмо, которое мы буквально не в состоянии постичь. Так кто же станет Морфеем (то есть человеком, принимающим красную таблетку в фильме)? У кого в глазах Бога более глубокая и верная карта? Что такое карта карт?

Существует множество матриц. Они прорезают друг друга. Есть множество красных таблеток. В реальной жизни я, вероятно, ваш Морфеус, а вы - мой. Не существует одного сна и одного пробуждения: есть множество измерений бодрствования, и ни один человек или перспектива не могут овладеть ими всеми. Нет, не Далай-лама тоже. Как я уже говорил в предыдущей главе, мы все склонны смотреть на мир слишком иерархически, независимо от того, относим ли мы себя к сторонникам или противникам иерархии. Но чем богаче наш взгляд, тем более неиерархичным (а не просто антииерархичным) мы становимся: конечно, иерархии есть, но разные, и они пронизывают друг друга. То же самое применимо и здесь: конечно, Далай-лама, вероятно, намного превосходит вас в том, что вы даже не можете себе представить, но, скорее всего, в какой-то мере верно и обратное.

Если уж на то пошло, понимание того, что у всех нас есть карты мира и что они по определению неполны, а карты могут перелицовывать друг друга, предохраняет нас от тенденции становиться "истинно верующими". Да, конечно, у вас могло случиться озарение космического масштаба, которое сокрушило землю и небо, довело до оргазма саму Мать-Гайю, озарило самые страшные ужасы Вселенной жгучим светом любви и все такое прочее. Но что, по-вашему, делали в это время остальные - просто сидели и скучали? Вы так уверены, что они не понимают чего-то столь же или даже более радикально преобразующего, чего не понимаете вы? Может быть, вы намного выше человека, но этот человек одновременно намного выше вас в том смысле, который вы не можете себе представить? Может быть, они просто играют с вами, наблюдая за вами в прозрачном свете сверху? Может быть, вы для них ребенок, как и они для вас, только непонятным для вас образом. Может быть, то, что вы им говорите, ужасно предсказуемо. У вас есть такой опыт с другими людьми, не так ли? Не думаете ли вы, что у других есть такой опыт с вами?

Миру не нужны проповедники и прозелиты - ему нужны ироничные пророки, верующие, которые не совсем верят себе, потому что верят в реальность, большую, чем они сами. Тогда землю унаследуют не кроткие, а возвышенно-посредственные.

 

Духовные прыжки с тарзанки

Карты существуют не для того, чтобы ими владели. Они принадлежат нам. И тогда мы рисуем на них свои маленькие жизненные проекты, свои крошечные драмы, травмы, истории, взлеты, падения и возвращения. И, конечно же, наши заветные границы. Итак, как только вы разорвете цепи стыда и вины, встретитесь лицом к лицу с драконом страха, пройдете через пустыню неудовлетворенности и признаете этот темный голод, а в конце концов отдадите свои дары на алтарь мудрости и благодарности, вы будете вознаграждены - но не обязательно хорошей картой мира. Вы будете вознаграждены достаточной внутренней безопасностью и ощущением красоты, чтобы на время расслабиться, отдохнуть и стать счастливым. А дальше, возможно, вы сможете отпустить свою карту, чтобы посмотреть, есть ли другая, более широкая сеть смысла, которая поймает вас, если вы спрыгнете с края вашего мира, как вы его знаете.

Вы меняете свою карту, отправляясь далеко в неизведанные края, где вы не знаете, чего ожидать, и куда не ходят другие. Путешествовать в одиночку - удел самой уникальной и прекрасной части вашей души. Ваши самые уникальные прозрения, естественно, труднее всего понять и признать другим, но эти прозрения также являются источником, из которого вы можете по-настоящему бросить вызов окружающим вас взглядам. Проще говоря, область, в которой вы наиболее развиты, также является той, где вы имеете наиболее отличную точку зрения от окружающих вас людей. В этом одиночестве есть своя логика: Если вы идете туда, куда другие не могут последовать, не ждите, что они последуют за вами. Логично, не правда ли? Ваши самые уникальные или специализированные характеристики - это, по определению, навыки, таланты, чувствительность, черты характера и проницательность, которых не хватает другим.

Это пресловутая "пустыня", через которую вы проходите, прежде чем вас настигнет озарение и вы обретете мудрость: глубокое одиночество, которое предшествует воссоединению с более широкими и светлыми объятиями. Конечно, большинство из нас, заблудившись в пустыне, быстро возвращаются в ближайшую тихую гавань, в сообщество более близких по духу людей. Тот больший потенциал, который мы предчувствовали, остается для нас лишь лихорадочным сном, миражом на горизонте. Но, как говорил Ницше, верблюд, одиноко бредущий по пустыне, в конце концов может превратиться в ревущего льва, а лев - в ребенка. Борьба перерождается в игру. В конце этого путешествия в неизвестность находится не "просветленный мастер", не мудрец. Ницше ясно видел это: В конце концов вы никогда не станете хозяином. Достижение этого просто возвращает вас в позицию открытости, обучения - ребенок возвращается.

И вот мы играем в наши жизненные игры, которые рисуем на наших картах смысла, но