Шрифт:
Закладка:
— Это не было проституцией. Большинству мужчин и возраст уже не позволял так развлекаться. Мы ели вместе в хороших ресторанах, беседовали, посещали кабуки, оперу и матчи сумо, спали в обнимку в респектабельных отелях. Иногда я делала им массаж. Больше ничего между нами не было.
Рика не до конца верила словам Манако, но в любом случае речь шла о продаже собственной юности. К тому же на тему похождений Манако много писали, так что сенсации тут не выйдет.
— Я вела жизнь, которую большинство моих ровесниц и представить не могли. Моим призванием стало исполнение мечты. Каждый мужчина рядом со мной забывал о времени. Все они без конца говорили о том, как со мной весело и приятно. А я не жалела сил, чтобы добиться их улыбки. Совсем как мадам Помпадур. Читала газеты об экономике, чтобы не ударить в грязь лицом в беседах с первыми лицами корпораций, изучала искусство и литературу. Не забывала и про тщательный уход за собой.
— А ваша семья не знала, что вы бросили университет и зарабатываете на жизнь, эм-м… свиданиями?
— Отец заметил что-то и приехал в Токио, чтобы наставить меня на путь истинный. Я сказала ему, что хотя и бросила университет, но посещаю профессиональные кулинарные курсы, так как мечтаю стать преподавателем в школе кулинарии. И что жизнь в Токио многому меня научила. Он остался доволен. Про встречи с пожилыми мужчинами я тоже рассказала, но объяснила, что просто общаюсь с ними и учусь жизни, они меня и пальцем не касаются. Отец любил приговаривать, что женщины не должны быть дешевками. Идеал женщины — прекрасная, недостижимая, загадочная Мадонна. Он, когда в Токио меня отправлял, постоянно твердил об этом. Когда он приезжал, мы всегда выбирались куда-нибудь поесть. Потом и Анна перебралась в столицу, и какое-то время мы жили с ней вместе. Она была еще совсем ребенком и не понимала, чем я зарабатываю на жизнь. Но я всегда наслаждалась моментами, когда мы оказывались в Токио втроем, без матери, — мне ужасно нравился такой быт.
Вспоминая себя двадцатилетнюю, Манако сразу оживлялась. Надо признать: она жила в то время куда вольготнее, чем Рика с Рэйко, которые в этом возрасте уже начали работать. Рика отчаянно старалась влиться в рабочий процесс, и ей было не до развлечений и личной жизни.
— Да, такой образ жизни определенно вам подходит. Но почему же вы захотели выйти замуж и принялись искать брачных партнеров? Мне кажется, вам это было не нужно…
Манако слегка улыбнулась и склонила голову набок.
— Я хотела родить дочку.
— Но ведь мадам Помпадур так и не стала матерью, да? Насколько я помню, у нее было слабое здоровье, и выносить ребенка не получилось…
Рика потеряла мысль на полпути и решила сменить тему.
— Вы ведь не любите других женщин. Почему тогда именно дочку? Разве вы себе не противоречите?
— Но ведь Анну я очень люблю. Семья — это совсем другое. У меня всегда был силен материнский инстинкт.
— А ученицы из «Салона Миюко» — они тоже исключение?
Слова встали поперек горла. Манако смотрела на нее так, словно устала лгать. Казалось, она мысленно беседует с симпатичными ученицами салона.
Рика опустила взгляд на лежащий на коленях блокнот. Правило «контрастных цветов» работает не только при сервировке стола. Взгляды Манако на жизнь были настолько же категоричными, насколько сама она была одинока.
* * *
Сбрызнутый уксусом соус бер блан великолепно подчеркивал аромат морских ежей. Их теплая мякоть так и таяла во рту, превращаясь в нежный, пахнущий морем крем и оставляя насыщенное послевкусие сытных яичных желтков. Рика узнала, что «бер» на французском значит «сливочное масло».
На втором уроке Рика перестала бояться сделать что-то не так и уже не стеснялась своей неловкости. Она поняла: благодаря умелому руководству мадам и совместными усилиями они обязательно приготовят все как надо и в срок. А значит — нужно просто наслаждаться процессом, вместо того чтобы бесконечно нервничать.
— Не хотите немного поболтать за чаем после занятия? — Тидзу заговорила с Рикой, когда они уже складывали фартуки перед выходом. — Иино, а вы свободны?
Рэйко, видимо, что-то уловила: она с вежливой улыбкой отклонила приглашение и, поцеловав Рику, ушла.
Тидзу накинула на себя почти такой же, как у Рики, плащ — уже не новый, но добротный и аккуратный. Они с улыбкой переглянулись. В «Старбаксе» при книжном магазине недалеко от станции они уселись за столик внутри. На улице было еще прохладно, но несколько иностранцев попивали холодный фраппучино на открытой террасе. В салоне Рика и Тидзу только что пили кофе с десертом — «блинчиками Сьюзан», так что взяли по чашке горячего черного чая.
— Вы, наверное, очень удивились, когда в прошлый раз Хитоми вдруг вышла из-за стола? — спросила Тидзу.
Рика на это и надеялась: сегодня она специально поинтересовалась у Тидзу о самочувствии Хитоми, чтобы выйти на разговор.
— Думаю, бесполезно пытаться все скрыть, так что я расскажу. Помните дело Кадзии Манако, которая убивала своих женихов? Вы ведь примерно знаете эту историю? Ну да, неудивительно, вас ведь журналистка порекомендовала.
Рика удивленно округлила глаза, затем коротко кивнула, словно о чем-то уже догадывалась, — она не раз репетировала эти эмоции перед зеркалом.
— Если поискать в интернете информацию о «Салоне Миюко», то вы легко найдете наши фото — они давно гуляют по Сети. Как только нас ни называли на форумах — и высокомерными богачками, взрастившими в Манако комплексы, мол, это мы довели ее до смертоубийства, и скучающими женушками-бездельницами с куриными мозгами… Конечно, это все неправда, но Хитоми наткнулась на эти обсуждения. Она очень впечатлительная и приняла все близко к сердцу — дошло до нервного срыва. Ее очень травмировал сам факт того, что она крутилась на кухне бок о бок с Кадзии. Так что эта тема стала у нас табу. Можете и Иино это передать? Ой, извините, что-то я заболталась…
— Ничего страшного. Теперь я понимаю, что на курсах это нельзя обсуждать… Но я не против была выслушать. И… простите, если прозвучит невежливо, но мне любопытно узнать об этом больше.
— Прекрасно понимаю. Наверное, не окажись я причастной, тоже следила бы за делом Кадзии Манако с праздным интересом. Да и потом, я по работе привыкла
