так долго все варить, а потом взять и отбросить кучу мякоти, но теперь, попробовав, она поняла: осталась самая изюминка. Все самое лучшее и вкусное, что может быть в морепродуктах, — легкая сладость, ненавязчивая горчинка, воздушная нежность — сконцентрировалось в ее тарелке.

Маленький, на зубок, кусочек пирога, приправленного зирой, был украшен оранжевой морковной розочкой. Рику поразил яркий вкус моркови и лука, оттененный пряным ароматом специи. А один вид главного блюда — сочной ягнятины, отделенной от костей, заставил сердце замереть в предвкушении. Терпкая сладость апельсиновой корочки, освежающий запах кориандра, хлебная крошка и само мясо заставляло вспомнить о бескрайних равнинах, согретых полуденным солнцем. Затем все попробовали плотный, чуть солоноватый оранжевый сыр мимолет, и пришло время десерта: вряд ли Рика когда-нибудь забудет мягкий, кисловато-сладкий клубничный мусс. Один его вид заставлял ощутить близость весны.

Рика никогда не интересовалась темой сервировки стола и нюансами японской и европейской кухни, но ее увлекла лекция мадам на эту тему. Ученицы наперебой задавали вопросы. Наконец мадам повернулась к ней.

— А какое блюдо вам хочется научиться готовить? Можете назвать?

После такого вкусного ужина Рика расслабилась, и это помогло решиться.

— Ну… Наверное, для вас это слишком просто… Но как насчет бёф бургиньона?

Над столом повисла тишина. Одна из учениц встала и, уткнувшись взглядом в пол, вышла из комнаты. Рика видела ее фото в интернете. Хорошенькая миниатюрная женщина по имени Хитоми была женой генерального директора какого-то большого производства, и информация о ней — имя, образование и прочее — после ареста Манако быстро всплыла в сети. За Хитоми поспешно вышла Тидзу. Мадам проводила их обеспокоенным взглядом, но затем повернулась к Рике и спокойно ответила:

— Прошу прощения, но мы уже столько раз готовили бёф бургиньон, что успели устать от него. Давайте как-нибудь потом?

Вскоре Хитоми и Тидзу вернулись и как ни в чем не бывало включились в беседу, хотя Хитоми выглядела все еще бледной. Рика поняла, что все стараются сгладить случившееся. Ей стало так неловко, что она не могла выдавить ни слова.

Мадам поднялась с места.

— Что ж, в следующий раз встретимся через две недели. А напоследок поговорим об алкоголе, который подают до и после еды. В Японии сладкие вина к трапезе не очень популярны, но на самом деле это прекрасное сочетание, которое помогает улучшить пищеварение…

Началась дегустация. Рика и без вина чувствовала себя опьяненной и без помощи Рэйко, наверное, не смогла бы встать. Они аккуратно сложили передники и покинули квартиру мадам.

После жаркой кухни уличный воздух показался зябким. В метро Рика ощутила, какими тяжелыми стали ее руки и ноги. Она посмотрела на Рэйко. По большому счету, сегодня они впервые готовили что-то вместе. Уставшее тело и приятная сытость — странное ощущение. Конечно, Рика перенервничала, но настроение все равно было приподнятым: давненько она не пробовала столько всего нового и интересного. Даже ее оплошность с бёф бургиньоном забылась.

— Теперь я еще больше уверена в том, что Кадзии могла убить, — неожиданно сказала Рэйко. Впервые за долгое время она упомянула ее имя, и это одновременно и обрадовало, и огорчило Рику.

— Только подумай, сколько сил нужно для кулинарии! Эти курсы — все равно что спортзал. Если кого ударить противнем — точно убить можно. А пищевая мельница — ну, тот дуршлаг, которым ты пользовалась, — пальцы запросто перемелет…

Рика фыркнула, вспомнив, как непросто было измельчать суп.

— Это уж точно. Кулинарные курсы ассоциируются с приятным времяпрепровождением, но на самом деле это нелегкий труд.

— А ученицы оказались замечательными, куда приятнее, чем я думала. Совсем не высокомерные и не выглядят такими уж богачками. Мне так их жаль: стали предметом сплетен лишь потому, что им не посчастливилось провести немного времени рядом с Манако. Наверняка Хитоми вышла из-за стола потому, что вспомнила эту неприятную историю.

Сердце больно кольнуло. Рика оглядела вагон. Народу немного. Женщины примерно того же возраста, что и ученицы кулинарных курсов, уткнулись в свои телефоны. Должно быть, возвращаются домой с работы.

— Зря я это сказала… Ну, про бёф бургиньон. Репортаж репортажем, но надо и совесть иметь. И почему на них так накинулись? Помню, обсуждали чуть ли не больше, чем дело Манако.

— Все из-за предрассудков и зависти, думаю. Все посчитали дамочек, посещавших курсы, невероятными счастливицами, как тут не позавидовать.

— Да, понимаю. По правде говоря, я и сама была к ним предвзята. Но я кое-что поняла за последнее время. После того как начала немного готовить. Регулярная готовка и уборка требуют немалого упорства. И сил. Тут скорее нужна не любовь, а именно сила… И, знаешь, бунтарский дух. Готовность биться за свое личное пространство и за то, чтобы повседневная рутина не поглотила без остатка.

Глаза Рэйко засияли.

— Именно! Бунтарский дух — это отлично сказано!

Сидящий напротив них «белый воротничок», прижимающий к себе портфель, явно прислушивался к разговору.

— Когда мир вокруг полон тягот и несправедливости, хочется привести в порядок хотя бы свою жизнь — так, чтобы тебе самой все нравилось. Построить свою маленькую личную крепость. Старательно, шаг за шагом. Это даже без больших затрат возможно, если все с умом делать. К тому же готовить своими руками то, что хочется поесть, очень приятно, пусть порой и непросто.

Видеть Рэйко такой воодушевленной было приятно. Рядом с ней не пропадешь. Может, в чем-то ее неуемная энергия и подавляла Рёске, но, с другой стороны, наверняка она во многом и оберегала его.

Благодаря сочному мясу ягненка губы Рики все еще хранили влажный блеск.

* * *

— Этот человек и правда существует? — Рика не сдержалась и перебила Манако. Она планировала написать статью о Манако, причем написать от первого лица, как будто та сама о себе рассказывает, для апрельского номера, но все оказалось непросто.

Они отработали часть ее биографии вплоть до того, как Манако бросила университет. По ее словам, она познакомилась с пожилым мужчиной и по его совету начала зарабатывать на жизнь свиданиями с состоятельными людьми. Рассказы Манако об этом периоде ее жизни были ужасно размытыми и не внушающими доверия, и Рика отчаянно пыталась добиться от нее правды.

Манако раздраженно передернула плечами.

— Он сам заговорил со мной, когда я пила чай в кафе при отеле «Окура». Сказал мне: «Именно тебя я всюду и искал». Джентльмен с белоснежными волосами в ладно скроенном льняном костюме.

— Расскажите, как все было на самом деле. Я ведь вижу, когда вы лжете.

Видимо, лицо у Рики в этот момент стало недовольным, потому что Манако