Шрифт:
Закладка:
Герцогиня немного придержала коня, когда тропа стала шире, поэтому теперь они ехали бок о бок. Высокая женщина, скорее эффектная, чем красивая, она выглядела моложе своего мужа. Вероятно, и была моложе, хотя у них было несколько детей. Некоторые умерли – от обычных причин и во время мятежа четыре года назад. Ления почти ничего о нем не знала. То же, что и в Фиренте, догадывалась она. Соперничество за власть в городе.
– Вы не любите лошадей? – с улыбкой спросила Коринна Риполи.
Кажется, это было очевидно.
– У меня было мало возможностей ездить верхом. Мой брат разводит и тренирует лошадей возле Бискио, госпожа. Он сказал, что со временем научит меня правильно держаться в седле.
– У него пока не было на это времени? – все еще с улыбкой.
Они наверняка знают ее историю, подумала Ления, по крайней мере ее часть.
Она улыбнулась в ответ, уловив первый слабый намек на неожиданный вызов.
– Возможно, вы знаете, – ответила она, – что я была рабыней в Маджрити большую часть жизни. Не многие рабы умеют ездить верхом, а рабыни особенно.
След разочарования на изящном лице другой женщины? Подавленное желание, неудавшаяся попытка ее смутить? Ления объехала упавшую на тропу ветку; Коринна Риполи просто заставила коня перешагнуть через нее.
Снова оказавшись рядом с Ленией, герцогиня сказала:
– Я вам завидую, вы увидите короля Фериереса. Говорят, Эмери – красивый мужчина.
– Я тоже это слышала.
– Фолько тоже сильный, красивый мужчина, с которым приятно путешествовать, не правда ли?
«Осторожно!» – вдруг услышала Ления голос внутри себя, отчетливо, как всегда. Взрослый голос ребенка из Бискио.
«Вот и ты!» – так же про себя ответила Ления. Это до сих пор вызывало у нее беспокойство, но уже стало и чем-то другим. Частью ее жизни. Эта девочка. Этот голос.
«Почему ты ей не нравишься?»
«Понятия не имею, Леора».
– Красивый? Фолько? – вслух спросила она у женщины, едущей рядом с ней. – Вы так думаете?
– А вы нет?
Ления позволила себе рассмеяться. Ей и правда стало смешно, но она также чувствовала необходимость быть осторожной.
– Подозреваю, что люди следуют за ним не поэтому.
– И почему же за ним может последовать женщина? – спросила герцогиня. И это уже было не смешно.
– У него есть другие качества, моя госпожа, это все знают. Но если бы я руководствовалась внешностью, то, по правде сказать, скорее выбрала бы вас, а не его.
«Ления! Это правда?»
«Вероятно, нет».
«Вероятно?»
«Тихо, Леора!»
Герцогиня Мачеры покраснела. Перевела взгляд на тропу впереди. Ления прибавила, чувствуя себя безрассудной и немного рассерженной.
– Ваш румянец, моя госпожа, сейчас делает вас очень привлекательной. Если мне будет позволено это сказать.
Коринна участвовала в слишком многих словесных танцах, чтобы долго испытывать смущение.
– Утренний воздух всегда хорошо влияет на нас, – ответила она. – Но тогда почему вы выбрали отряд солдат, чтобы отправиться так далеко, ведь вы в нем единственная женщина?
– Раньше в Фериересе я посетила только Марсену. – Она решила, что эта женщина, вероятно, знает не все, и это может стать еще одним ударом. – Есть вещи, которые я хочу увидеть и узнать. У меня есть еще год, прежде чем будет достроен наш корабль в Серессе и я присоединюсь к флоту патриарха. Полагаю, герцог вам рассказал, почему Фолько приехал сюда, а потом отправится к королю Эмери? Разве он не доверяет вам такие вещи, моя госпожа?
– Что? Ну конечно, доверяет!
Ления понимала, что ей не следует этого делать, но иногда…
– А! Он вам еще не сказал? Уверена, это просто упущение.
Герцогиня снова вспыхнула:
– Он что-то говорил. Я не обратила внимания. Всегда есть что-то такое. Корабль, вы говорите? Вы строите какое-то судно, синьора?
– Да, каракку. Вы знаете, что это, госпожа?
Она заколебалась:
– Да, большой корабль. Конечно, мы окружены сушей, морская торговля никогда не была нам хорошо знакома.
– В самом деле. Это всем известно.
– Итак, корабль. Как это интересно. Вы имеете какое-то отношение к компании, которая…
– Нет. Только мы с моим партнером-киндатом. Мы строим его сами.
Очень возможно, что герцогиня Мачеры, пусть ее земли и не имели выхода к морю, знала, как дорого обходится строительство большого судна. Однако она сохранила самообладание. Это впечатляло. Она сказала:
– Но вы оставили его и этот год проведете вместе с Фолько… пока он находится вдали от дома и семьи?
И снова Ления понимала, что ей следует промолчать, но она чувствовала, что ее жизнь достигла той точки, когда ей позволено проявлять гнев, а не скрывать его.
– Моя госпожа, вы думаете, мужчины его отряда хотят с ним спать? Или любая женщина, которая к ним присоединится?
Более долгое молчание. Солнце и тень, они едут дальше. Легкий ветерок шевелит листья. У ее собеседницы почему-то был такой вид, будто ей дали пощечину.
«Почему люди хотят спать друг с другом вот так?»
«Ох, девочка, у меня нет времени…»
– Вы грубите, синьора, – произнесла в конце концов Коринна Риполи.
– Нет, – ответила Ления. – Вы родились среди людей, наделенных властью, и считаете, что вы в своем праве, но грубость проявили вы, ваша светлость. Вы оскорбили меня и вашего зятя. В то время как я финансирую армию Верховного патриарха и отправлюсь на войну вместе с его флотом. Куда вы будете совершать ваши утренние прогулки по этой красивой местности следующей весной, моя госпожа, когда я отправлюсь туда?
«Мне она не нравится! Спроси у нее про… Дьедо Галлеото?»
«Что? Откуда ты…»
«Не знаю. От… нее? Я слышу его имя. И… она его обни- мает».
Такое безрассудство, но и неоспоримое удовольствие. Ветер, летящий над бесплодной пустыней того, что жизнь позволяла ей раньше.
– Кстати, скажите, – спросила она, не дав себе времени обдумать это, – как сейчас поживает синьор Галлеото? Дьедо. Очарователен, как всегда? Говорят, он такой.
Герцогиня резко натянула поводья. Ления сделала то же самое, оказавшись немного впереди, развернула коня боком, оглянулась. Всадники, ехавшие позади, отстали от них. Они тоже остановились, увидев, что остановились женщины. Ления с герцогиней все еще были одни, более или менее.
Коринна Риполи сильно побледнела:
– Как вы смеете! Я прикажу вас выпороть.
– За
