отпуск ему позвонил Берсенев, сказал, что заедет к нему, уточнял адрес. И теперь Сергей готовился к давно обещанной друзьям рыбалке. После завтрака они с дедом проверяли рыболовные снасти, латали бредень.

Через несколько дней отпуска Стеклов почувствовал, что вновь вошел в привычный с детства ритм жизни. Невидимые токи родных мест немо и не спрашивая делали свое дело: настроение его стало приподнятым, тело дышало силой. Он выглядел бодро, смуглая его кожа быстро поддалась загару. Дед даже сказал как-то супруге, довольно указывая на внука, рубившего дрова: «Ишь, расцвел. И никаких санаториев не надо».

Сергей постепенно проведал старых знакомых. Первым делом – маму Виктора.

Из его друзей, одноклассников почти никого в городе не осталось: с работой здесь было туго. И, как водится, в погоне за длинным рублем молодежь уезжала в города покрупнее.

Однажды за ужином, недели через две после приезда Сергея, Иван Семенович объявил:

– Не буду скрывать, что вдвойне рад твоему приезду, внучек.

Сергей вопросительно посмотрел на него, ухмыляющегося.

– Вовремя ты приехал, как раз на картошку, – пояснил дед, имея в виду, что пришло время копать картофель на отведенном ему для этого за городом, как и всем бывшим колхозникам, участке поля. – Завтра и приступим.

Участок этот был весьма внушительных размеров – а в детстве вообще казался Сергею огромным – и урожай выходил немалый. Несколько прошлых лет Ивану Семеновичу приходилось тяжело: справлялся один. Теперь же, с внуком, дело пойдет быстрее и легче.

Утром, в день работы, встали пораньше, чтобы до жары успеть сделать большую часть ее. Наскоро позавтракали, погрузили в машину инструмент и выехали.

Сергея по дороге снова склонило в сон. Очнулся, почувствовав, что машина остановилась. Иван Семенович же, напротив, был как всегда энергичен, сразу же вышел из машины, начал вынимать лопаты, ведра, мешки… как будто опоздать боялся.

Солнце, только-только начинавшее свое путешествие по небосклону, еще не грело. Даже легкий пар шел от дыхания. Сергей поежился, застегнул под горло олимпийку, огляделся по сторонам. Какая-то неестественная тишина стояла вокруг; или, наоборот, самая что ни на есть естественная.

– Ну-с, начнем, помолясь! – бодро сказал Иван Семенович и первым отправился в начало участка, захватив лопату.

Остро отточенные жала лопат легко, с мелодичным коротким скрежетом врезались в землю, через секунду выворачивая на белый свет аккуратные, крупные землисто-влажные клубни. Анна Петровна шла следом за мужчинами, собирая картофель в ведра.

Скоро Сергей ушел далеко вперед. Он вдруг с удивлением отметил, что работа, которую он так не любил в детстве, теперь доставляла ему большое удовольствие. Он полностью погрузился в процесс, словно на сеансе медитации, только иногда машинально смахивал со лба струйки пота. В мыслях царила благостная тишина. Хорошо работалось Стеклову сейчас, хорошо дышалось. Да что уж там – хорошо жилось! И черт с ними, с этими Сомовыми и прочими! Правильно дед говорит: бог им всем судья. А главное, что жить хорошо, товарищи!

Сергея отвлек окрик деда. Он махал ему рукой. Когда Сергей подошел, Иван Семенович протянул ему бутылку с ледяной водой, которую взяли с собой из дому, предварительно остудив в морозилке.

– Не на шутку ты разошелся, я гляжу, – усмехнулся дед.

Сергей сделал несколько жадных глотков, зубы заломило от холода.

– Ты рубаху-то накинь лучше. А то к вечеру как рак вареный будешь, – предупредил внука Иван Семенович, глянув на небо: солнце, медленно карабкающееся вверх, уже начинало припекать. – Ни облака, – констатировал Иван Семенович, – к обеду будет жарить как в аду.

В полдень сделали перерыв, скрываясь от солнцепека под небольшим растянутым тентом. Анна Петровна хотела было собрать обед, но мужчины отказались: жара разморила. Они решили на час-полтора вздремнуть в тени. Анна Петровна завязывала мешки с картофелем.

Проснувшись, Сергей с Иваном Семеновичем напились воды и снова двинулись к оставленным ими лопатам, одиноко торчащим из земли.

Со сна мышцы отекли и ныли, но уже через несколько минут заработали с прежней ловкостью. Сергей по опыту знал: настоящая боль от долгой физической работы приходит к мышцам только на следующий день.

Ближе к вечеру дело было кончено. Оставалось только дождаться грузовик, который Иван Семенович попросил у фермеров, погрузить на него мешки с собранным урожаем и отвезти его домой.

Наконец и это было сделано. Картофель большими кучами лежал под навесом возле сарая, сушился. Анна Петровна ушла готовить ужин, а Сергей с Иваном Семеновичем, сидя на ступеньках, чистили и точили лопаты – приводили в исходное состояние, как говорил Иван Семенович.

Амур крутился рядом, увлеченно наблюдая за людьми и, видимо, считая все это какой-то игрой, норовил прихватить зубами руку Стеклова.

– Добрый вечер в вашу хату! – донеслось от ворот. Амур сорвался с места, озлобленно залаял. Огненный шар заходящего солнца не позволял рассмотреть стоящего человека. Стеклов приложил ко лбу руку, собрав пальцы козырьком, и увидел Берсенева. – Видно, богатым буду? – расплывался в улыбке Юрий.

– Юрка! – радостно крикнул Сергей, вставая. – Ты чего не предупредил, черт? – спросил он на ходу.

– Сюрприз, Цезарь.

Сергей успокоил Амура, открыл калитку. Друзья обнялись. Стеклов взял из рук Берсенева сумку, слегка подтолкнул его в спину, приглашая во двор.

– Вот, деда, знакомься: тот самый знаменитый Юрий Берсенев. Человек, с которым не бывает скучно. Но есть подозрение, что в прошлой жизни он был белым офицером.

– Наслышан, – сказал, улыбаясь, Иван Семенович и протянул руку.

– Надеюсь, о хорошем наслышаны, – сказал Юрий, отвечая на рукопожатие.

– Ты как добирался от вокзала? – спросил Сергей. – Автобусы ведь два раза в день ходят, в лучшем случае.

– Ничего. Добрые люди помогли – попутку поймал. Ну, а здесь немного пешком прогулялся. Язык, как говорится, до Киева доведет.

– Ну твой-то и подальше довести способен.

– Не исключено.

– Почему один приехал? Сотников где?

– В отличие от нас с тобой, он исполняет служебный долг. Как завещал адмирал Макаров: «Моряк в море – дома, на берегу – в гостях».

– Ну понесло, – рассмеялся Сергей. – А если серьезно?

– Серьезно. Его в другой экипаж переназначили, и с отпуском он пролетел, но передавал тебе свои горячие медвежьи объятия.

С прибытием Берсенева в доме сразу стало шумно. Он с первых минут знакомства сумел расположить к себе Анну Петровну. Уже спустя полчаса она называла его не иначе как Юрочка. И Юрочка был очень доволен: Анна Петровна буквально со всех сторон обставила гостя закусками и сковороду со шкворчащим мясом придвинула к нему же. Он с восторгом нахваливал еду, радуя хозяйку хорошим аппетитом.

После ужина Сергей вручил другу полотенце, и они вышли на улицу.

– Душ летний, – пояснил по пути Сергей. – А на днях, после рыбалки, баньку сообразим. Если б