Шрифт:
Закладка:
Как видно, показания Алонзо Манна очень просты и ничего интересного в себе не содержат. Свидетель этот нам был не интересен всё это время по той причине, что фабрику он покинул приблизительно за полчаса до появления Мэри Фэйхан и последующего убийства, а стало быть, по существу произошедшей трагедии ничего сообщить не мог.
Алонзо Манн появился в суде 12 августа 1913 г., дал лаконичные показания в пользу Лео Франка и исчез из этой истории на многие десятилетия.
Но Алонзо Манн ещё возникнет в нашем сюжете и вот тогда нам придётся уделить некоторое внимание этому человеку и его истории.
Во-вторых, нельзя не упомянуть о таком важном для обвинения свидетельстве, каковым явились показания Минолы Макнайт, служанке и поварихе в доме Селиг. Минола в суд не вызывалась, но её «стейтмент», оформленный по результатам допроса детективами полиции, был зачитан в суде. Защита Лео Франка активно противодействовала этому, настаивая на том, что документ должен быть признан «недопустимым доказательством», ибо оформлен был в результате многодневного задержания свидетельницы без ордера на арест и при отсутствии адвоката. Тем не менее, свидетельство было признано допустимым и прочитано. Дабы нейтрализовать тот неприятный эмоциональный фон, который оставляло свидетельство Минолы, защита решилась допросить жену Эмиля Селига, мать Люсиль [тёщу Лео Франка]. Подобный допрос был против обычной для того времени практики, предполагавшей отказ от допроса близких родственников подсудимого, но ситуация складывалась для Лео Франка настолько неблагоприятно, что защита решила пренебречь традицией.
19 августа, на следующий день после провальной речи Лео Франка, свидетельское место заняла миссис Эмиль Селиг, которая категорично отвергла показания Минолы Макнайт. По словам свидетельницы, в словах домработницы не было ни слова правды и зарплату ей не повышали ни разу. Один раз Миноле были выданы в качестве оплаты 5$, но с тем условием, что та принесёт сдачу. Минола действительно принесла 1$, а оставшиеся 50 центов ей были зачтены в счёт будущей выплаты. На вопрос о посещении дома Селиг Альбертом Макнайтом, который 26 апреля якобы видел Лео Франка примерно в половине второго полудни, свидетельница ответила, что в тот день муж Минолы не приходил вообще. И добавила, что Альберт Макнайт заходил к жене очень редко, буквально 2 или 3 раза.
Понятно, что такого рода возражениями не приходилось рассчитывать на парирование той информации, что содержал в себе «стейтмент» Минолы. Обвинение успешно защитило ту версию событий, которую считало истинной, и тем самым предопределило исход судебного процесса. Солиситор Дорси, произносивший заключительную речь на протяжении заседаний 22, 23 и утра 25 августа, лишь усугубил положение обвиняемого эмоциональным накалом своего монолога. Сидевшие в зале слушатели периодически выходили к толпе, стоявшей перед зданием суда, и сообщали детали речи солиситора. Благодаря этому обыватели представляли содержание речи Дорси и когда тот выходил из здания, толпа всякий раз встречала его аплодисментами. Настроение обывателей было всем известно, предположения о возможном линчевании подсудимого, если только тот будет оправдан, витали в воздухе и только наивный человек не думал о том, что последует далее.
После того как судья Роан обратился с наставлением к присяжным заседателям и те удались в совещательную комнату, обвиняемый и его близкие были увезены из здания суда. Местные «законники» всерьёз опасались каких-либо эксцессов, связанных с попытками самосуда. Присяжные совещались очень недолго и уже в 16:55 25 августа жюри возвратилось в зал заседаний с готовым вердиктом.
Опасаясь нападения на Лео Франка во время его перевозки из окружной тюрьмы в суд, Роан распорядился огласить вердикт в отсутствие подсудимого [хоть это и было против правил]. Вердикт признавал вину Лео Франка доказанной и констатировал, что подсудимый заслуживает смертной казни «без снисхождения». Следует подчеркнуть, что судья в своём наставлении присяжным предложил 2 формулировки вердикта, одна из которых допускала «снисхождение», но жюри выбрала более суровую. Сие можно расценивать как абсолютную уверенность присяжных в виновности подсудимого.
Американское правоприменение допускает большой интервал времени между оглашением вердикта присяжных и приговором судьи, иногда между этими событиями могут пройти недели. Считается, что судья тратит это время на обоснование приговора, причём приговоров готовится несколько и судья в последнюю минуту решает какому из вариантов отдать предпочтение. Так это или нет — сказать сложно, поскольку зритель со стороны всегда видит только один приговор — тот, который произносит судья.
В случае Лео Франка все ожидали, что классический алгоритм американского правосудия нарушен не будет и приговор подсудимому станет известен спустя значительный промежуток времени после оглашения вердикта присяжных. Дело было сложным, запутанным и все бы поняли, если бы судья Роан надолго погрузился в оттачивание юридических формулировок и придание им логической безупречности. Получилось, однако, иначе!
26 августа, т. е. на следующий день после оглашения вердикта, судья Роан распорядился немедленно доставить Лео Франка в здание суда. Также в суд были вызваны его защитники и представители окружной прокуратуры. Всем им было предложено явиться незамедлительно для того, чтобы присутствовать при оглашении приговора. Для обеспечения безопасности Лео Франка о цели поездки в суд никому из посторонних говорить не рекомендовалось.
Благодаря принятым мерам приговор оказался вынесен без свидетелей, поэтому детали произошедшего в суде нам неизвестны. Судья Леонард Роан приговорил Лео Франка к смертной казни через повешение, которая должна была состояться 10 октября 1913 г. Правда, адвокаты сразу же заверили Лео Франка в том, что казнён он в октябре точно не будет, поскольку предстоит подача апелляции, рассмотрение которой никак не успеет закончиться к 10 октября.
Понятно, что вынесение Лео Франку смертного приговора отнюдь не означало конец истории. Напомним, что во время работы Большого жюри в мае 1913 г. в качестве кандидатов в обвиняемые рассматривались Ньют Ли и Лео Франк.
Статья в газете «Atlanta Georgian» от 16 сентября рассказала читателям о формальном снятии с Ньюта Ли всех подозрений, связанных с убийством Мэри Фэйхан.
Теперь, когда суд был закончен, следовало формально снять обвинения с «ночного» сторожа. Что и было проделано 13 сентября в ходе специального заседания окружного Большого жюри. В последующие дни газеты сообщили жителям Джорджии, что Ньют Ли освобождён из тюрьмы и офис
