находиться из-за беспрерывных атак авиации. А наша собственная авиация, если она и вылетала на помощь, то никак не могла обнаружить собственные корабли, чтобы прикрыть их с воздуха. А ведь у нас была морская авиация, а у немцев ее не было. Не было у них и пилотов, имеющих большой опыт действий над морем. В то же самое время противник уверенно обходил наши минные заграждения, пользовался нашими же собственными секретными фарватерами и в такой тесной луже, как Рижский залив, умудрялся мастерски уклоняться от атак эсминцев, завлекая их на минные поля или в комбинированные засады торпедных катеров и авиации.

Понятно, что Прибалтика была чужой и враждебной. Понятно, что предвоенные волны арестов, высылок и расстрелов местного населения захваченных республик только помогли немцам создать на территории Прибалтики разветвленную и надежную агентурную сеть. Понятно, что сотни настороженных и горящих ненавистью глаз следят с берега за передвижениями наших кораблей, сообщая об этом противнику. Но есть предел тому, что может выяснить сторонний наблюдатель даже с прекрасной военно-морской подготовкой. Ясно, что утечка информации, если ее можно назвать утечкой, а не потоком, идет от кого-то, кто в курсе самых сокровенных тактических планов флота и имеет возможность быстро и четко передавать эти сведения противнику. Этот кто- то должен находиться либо в его собственном, Дрозда, штабе, либо в штабе КБФ...

14 июля, получив сообщение разведки о движении в Рижском заливе нескольких крупных конвоев противника, адмирал Дрозд ринулся на перехват немецких транспортов, ведя за собой шесть эсминцев и два сторожевика — все, что осталось в строю ОЛС: «Стойкий», «Сердитый», «Сильный», «Гордый», «Стерегущий», «Энгельс», «Туча» и «Буря». Вдогонку штаб КБФ послал ему шифровку: по уточненным данным около тридцати крупных транспортов противника, груженных солдатами и боевой техникой, разделившись на несколько конвоев, следуют Рижским заливом в Ригу, пройдя, казалось бы, наглухо заминированный Ирбенский пролив. Дрозд запросил подкреплений — чтобы уничтожить такое количество транспортов, шести эсминцев и двух сторожевиков, конечно, было мало.

Из Таллинна на соединение к его отряду вышел новейший, введенный в строй всего две недели назад, эсминец «Страшный». Как разъяренные тигры, ворвались в Рижский залив эсминцы Дрозда. Разделившись на два дивизиона, эсминцы буквально перепахали все указанные разведкой квадраты, но ничего не обнаружили. Ничего, даже какой-нибудь самоходной баржи, везущей солярку для полевых электростанций для 18-ой армии генерала Кюхлера. Один из эсминцев — «Гордый», ведомый неукротимым агрессивным караимом, капитаном 3-го ранга Ефетом, в азарте охоты влетел даже в устье Даугавы, ибо господство на море было полным. Влетел, но опять же ничего не обнаружил.

А на рассвете 15 июля авиация противника обнаружила стоящие на якорях в бухте Кейгусти после неудачной охоты эсминцы «Страшный» и «Свирепый». О том, что они остаются на ночь в этой бухте, знал штаб Дрозда и штаб КБФ. Четвёрка «юнкерсов», выскочив из-под низких облаков, ринулась на «Страшный», который, получив три прямых попадания в корму, вспыхнул, как спичечный коробок, и не погиб только благодаря мужеству матроса Огарева. Тяжелораненый и обожженный он успел затопить кормовые артиллерийские погреба. С полностью выгоревшими кормовыми помещениями «Страшный» пошел в Таллинн и подорвался на мине, лишившись носа. Это переполнило чашу терпения Дрозда, и он совершил поступок, совершенно немыслимый в строгой структуре флотского подчинения, да еще в военное время — он решил порвать все отношения как со штабом КБФ в Таллинне, так и со своим собственным штабом, размещенным на эсминце «Стерегущем», на котором адмирал держал свой флаг.

Бросив свой штаб вместе с шифровальщиками на «Стерегущем», адмирал перешел на «Сердитый» и, основываясь на данных собственной разведки, ушел в Рижский залив. Штаб КБФ забросал «Стерегущий» шифровками в адрес Дрозда, но, находясь на «Сердитом», адмирал, даже если бы и очень хотел, прочесть эти шифровки не мог — они были зашифрованы его личным шифром, а шифровальщики и шифры остались на «Стерегущем». Но, видимо, он и не хотел их читать.

Вместе с эсминцем «Грозящий» он ринулся на перехват нового конвоя противника в составе 25 транспортов, которые 18 июля вошли в Рижский залив. Собственно, именно об этом и сообщали шифровки из штаба КБФ, но Дрозд в них не нуждался — он имел собственные источники информации. А на «Стерегущем» начальник штаба Дрозда, лихой и агрессивный капитан 2-го ранга Святов, пытался общефлотским шифром ретранслировать указания штаба КБФ на «Сердитый». «Стерегущий» и остальные эсминцы в это время принимали топливо. Об этом штаб КБФ знал. Но он не знал, где находится адмирал Дрозд с двумя эсминцами и что он намерен делать. Штаб не знал также, что капитан 2-го ранга Святов, прервав прием топлива на «Стерегущем» и бросив остальные эсминцы на рейде, имея в цистернах всего 300 тонн мазута, ринется, никому об этом не сообщив, на помощь своему командующему.

И впервые немцев удалось поймать врасплох уже почти у самого устья Даугавы. К сожалению, на «Сердитом» и «Грозящем» кончалось топливо после двухдневного патрулирования по заливу, а на «Стерегущем» топливные цистерны были наполовину пусты. Тем не менее пять немецких транспортов была потоплено артиллерией «Стерегущего», который один из трех мог еще дать на остатках топлива полный ход. Потеря пяти транспортов, конечно, не Бог весть что, но все равно, как говорится, пусть им будет обидно.

Собрав свои эсминцы на Косарском плёсе, адмирал Дрозд не мог уже больше игнорировать вызовы из штаба КБФ. Доложив обстановку и результаты атаки конвоя и выслушав приказ явиться в Таллинн для объяснения своих действий, Дрозд уже собирался прямо на «Сердитом» отправиться в Таллинн, как вдруг, около пяти часов после полудня, четверка «юнкерсов» появилась над рейдом в просвете облаков и ринулась в крутом пике на «Сердитый», безошибочно опознав его среди многочисленных кораблей отряда. Дрозд чудом уцелел, когда попавшая в эсминец бомба вызвала взрыв котлов и страшный пожар выплеснувшегося из разорванных цистерн мазута; убила и ранила 117 человек. Слегка контуженный адмирал перешел с остатками экипажа на «Гордый», теперь уже точно зная, что изменник находится не в его штабе.

В Таллинне у него произошел резкий разговор с Трибуцем. Дрозду пригрозили трибуналом в случае повторения чего-либо подобного в будущем. В ответ Дрозд открыто заявил Трибуцу, что из штаба КБФ напрямую идет информация противнику. Дрозд готов был это доказать конкретными примерами боевых операций за июль. Трибуц прервал своего подчиненного, предложив ему заняться выполнением своих прямых обязанностей, не впадая в паникёрство и шпиономанию. Отряд легких сил никогда бы не понес столь тяжелых потерь, если бы его командир вместо того, чтобы