дыма.

— Какая часть? Где сучка? — спросила она с кривой усмешкой.

— Вторая по значимости часть, — усмехнулась я. — Мне неприятно думать, что я ни в чем не первая.

— Справедливо, — рассмеялась она и фыркнула, а затем закашлялась, когда дым попал ей не в ту сторону.

— Как тебя зовут? — спросила я ее, делая еще одну затяжку. Это причиняло боль моим легким, жгучее, пронзительное ощущение, но мое тело жаждало того, что они заставляли меня чувствовать.

— Харлоу Колби, — ответила она и кивнула в мою сторону. — И да, я знаю тебя, Уиллоу Авалон.

— Разумеется, знаешь, — ответила я и снова глубоко затянулась, когда жжение в моих легких отступило. Затем, наконец, я выдохнула и наблюдала, как дым вьется вокруг моей головы, цепляясь за меня, как ревнивый любовник, прежде чем его унесло порывом ветра. — И вообще, какой я была по-твоему? Я имею в виду, в прошлом году, какого ты была обо мне мнения?

— Это ловушка, — сказала она монотонным голосом, похожим на сцену из «Звездных войн». Мы вместе захихикали над этим.

— Клянусь, нет, — сказала я. — У меня проблемы…

Я не хотела этого признавать. Я боялась, что если я дам ей понять, что вместо моей жизни, моей памяти у меня гигантская черная пустота, то это станет слишком реальным.

— С памятью? — спросила она. — Оно и видно. Ты не похожа на себя.

— Какая я обычно?

— Стервозная, — сказала она. Весь юмор исчез с ее хорошенького личика.

— Высокомерная. Властная. Жестокая. Как твоя подруга Виктория, только ещё злее, потому что тебе нужно было что-то доказать.

— Я больше себя так не ощущаю, — сказала я и сделала еще одну затяжку. — Я не знаю, что я чувствую, но не думаю, что мне понравился бы тот человек, которым я была.

— Я никому не скажу, если ты никому не скажешь, — сказала она и подняла свои сигареты. — Из-за этого меня могут исключить.

— Я бы потонула вместе с тобой, — сказала я, докуривая свою сигарету и растирая окурок ботинком.

— Только не тогда, когда ты помолвлена с Александром Ремингтоном. Его семья практически владеет этим местом. Они никогда не исключат тебя, — сказала она сквозь сжатые губы. — Может быть, именно поэтому ты сидишь в трущобах, потому что знаешь, что можешь.

— Я не сижу в трущобах, — сказала я. — Я спасаюсь от гнетущего дерьма, которое я обнаружила у них. Я не могу дышать рядом с ними, и все кажется неправильным, когда я рядом с ними.

— Кто? Александр? Твои родители? — спросила она.

— Все они, — ответила я. — За исключением…

Я не хотела, чтобы она знала о Роме.

Мои чувства к нему казались опасными и тайными. Я не знала почему.

— Кого? — спросила она. Она встала с того места, где стояла, и отряхнулась.

— Неважно, — быстро сказала я. — Мне нужно пойти прилечь. Я устала.

— Ты выглядишь усталой, — повторила она и прищурилась. Затем она подошла ближе ко мне, подняла глаза и внимательно осмотрела меня. — Ты выглядишь иначе.

— Я чувствую себя иначе, — сказала я.

Но, может быть, я перезагружусь после сна, как делают полную перезагрузку телефона.

— Возможно, — сказала она. — Но если нет, ты всегда можешь посидеть со мной в трущобах в любое время.

Я улыбнулась, кивнула и сказала:

— Так и сделаю. Я поищу тебя позже.

Она ухмыльнулась, фыркнула, словно не веря мне, и ушла.

Когда она это сделала, у меня внезапно возникло ощущение чего-то знакомого.

Она могла бы быть подругой, не такой, как Виктория, а настоящей подругой. И я не знала, была ли у меня такая прежде. Я не знала, есть ли у кого-нибудь в этом странном кругу общения друзья.

Это больше походило на круг акул, плавающих вокруг меня, ожидая, когда они почуют запах моей крови, чтобы напасть.

Только время покажет, смогу ли я выжить в этих водах.

Глава 5

— Ты выглядишь намного лучше, — сказал Александр, когда я подошла к обеденному залу. На мне было черное платье чуть выше колен, кожаные ботинки, которые я нашла в глубине шкафа, и черный кардиган, накинутый поверх белой блузки.

Все остальное в моем гардеробе казалось слишком ярким, все пастельные тона в бледно-розового и желтого. Цвета болельщицы, которые заставляли меня чувствовать себя синей птицей, а не вороном, затаившимся глубоко в моем сердце.

— Спасибо, — сказала я. — Я чувствую себя лучше.

Он шагнул следом за мной, и мы молча пошли вместе, синхронно ступая по бетону.

Мы прошли через двери обеденного зала, и гулкая болтовня сотен студентов прекратилась, когда все взгляды обратились ко мне.

Шепот начался, как только голоса смолкли, и Виктория прервала нас, когда мы направились к длинному столу в центре большого зала.

— Что на тебе надето? — спросила Виктория резким шепотом. Ее голос был низким и выдавался сквозь плотно сжатые зубы.

— В смысле? — спросила я.

— Эти ботинки, — сказала она. — Они с прошлогоднего Хэллоуина. Почему ты их носишь?

Я посмотрела вниз на ее ноги и обратила внимание на босоножки с ремешками и ярко накрашенные ногти на ногах.

— Они удобные, — сказала я. — И мне нравится, как они выглядят.

— Эта кома реально испортила твое чувство стиля. — хихикнула она. — Черт возьми, я надеюсь, что никогда не разобью себе голову.

— Хватит, Вик, — сказал Ром, подходя к Александру сзади. Когда он приблизился, рука Александра вытянулась и обхватила меня за талию, притягивая к себе.

Я не сопротивлялась, но и не сдалась так легко.

— Или что? — спросила Виктория, приподнимая бедро и кладя на него руку.

— Что ты собираешься делать, Роман?

— Я думаю, ты знаешь, — сказал Ром, бросив на нее такой взгляд, что она застыла как вкопанная. — Я думаю, ты, блядь, знаешь.

— Неважно, — сказала она и тряхнула волосами. Она повернулась на каблуке своего босоножка с ремешками и направилась к столу.

— Она вся взвинчена. Что ты сделал? — спросил Александр со смешком. Он говорил так, словно восхищался ею, и это меня раздражало.

Я пожала плечами и воспользовалась этим как возможностью отойти от него. Мы прошли вместе, но не касаясь друг друга, к центру зала. Он занял свое место во главе самого большого стола и жестом указал мне на стул рядом с собой.

Виктория уже была по другую сторону от него и наблюдала за мной, как ястреб, пока я садилась.

— Ты другая, — сказала она обвиняющим тоном. — Мне это не нравится.

— Я была в коме, — ответила я. — Я уверена, что из-за того, что мой мозг был расшатан, кое-что выбилось из колеи. Не волнуйся. Я скоро снова стану твоей стервозной подружкой.

Наши глаза встретились, и