И мне чёт это совсем не нравится.

Взгляд у него тот ещё. Как у змеи, холодный, пронизывающий и совершенно недоверчивый. И он практически не мигает.

— Посмотри сам, Паша, — спокойно говорю я. — Ведь я человека не трогал, правда? Жил себе спокойно, в школе учился. А он что? Украл мою собаку. Думаешь, может быть он мне мстил за что-то? Нет, просто собака понравилась. Собаку вернули, но он никак успокоиться не мог. Хотел с моей девушкой сделать разные гадкие штуки. Его бригаде дали по ушам, а самого арестовали. Так он и там не уймётся. Это что за одержимость мной? Теперь сестра какая-то появилась. Хочет меня, как таракана растоптать.

— Ладно, про Киргиза потом как-нибудь. Мы здесь, вообще, по другому поводу. Если бы дело было в нём, мы бы с тобой сейчас не сидели один на один и бесед бы не вели. К Киргизу, может быть, мы когда-нибудь ещё вернёмся, но, думаю, нескоро.

— Ну, а тогда, — удивляюсь я, — зачем мы здесь? Ради чего все эти похищения и заточения в бане. У меня и другие дела имеются, если что.

— Похищение… — это Айгуль развлекалась. — Это к делу не имеет никакого отношения. Ты здесь потому, что я хочу, чтобы ты поработал на меня. Погоди, ничего не отвечай пока. Посиди молча, дай мысли проясниться.

— Я? — спрашиваю я. — Поработал на тебя?

— Да, именно, — кивает он. — Как тебе идея?

4. Как раскладывать пасьянсы

— Смотря что нужно делать, — задумчиво говорю я. — Я ведь не ко всему пригоден и не везде эффективен. Консильери, возможно, со временем из меня мог бы получиться, но тебе, наверное нужно что-то более узко-специальное.

Он смотрит усталыми, чуть покрасневшими глазами. Брови насуплены, тяжёлая челюсть не брита.

— На роль моего консильери, — проявляет он завидную осведомлённость в терминологии, — зелёные выскочки вроде тебя не подходят. И нужен мне конкретно человек вместо Кахи. Ты знаешь, как там всё устроено, сам его обучал и говорил, что нужно делать. Ну и всё, продолжишь работать вместо него. Будешь мне отдавать пятнадцать процентов.

Я задумываюсь. Вернее, делаю вид, что задумываюсь, поскольку и сам рассчитывал на это и уже даже получил предварительное добро от Куренкова.

— И, чтобы ты соображал быстрее, — добавляет Цвет, откидываясь на спинке стула. — Это никакая не просьба. Ясно?

— Так-то ясно, но…

— Какое ещё «но»? –кривится он и недовольно бросает вглубь дома. — Марта, чай будет или нет?

— Таких «но» несколько. Во-первых, пятнадцать процентов похоронят бизнес. Каха драл с игроков тридцать процентов в пользу конторы, а это уже много. Из этих тридцати десять отдавал тебе, десять Алику и десять оставлял себе. Но там ещё и менты нарисовались. Кахе бабок не хватало и он начал грабить своих же клиентов. Закончилось плохо. Ты же хочешь с меня пятнашку. Олимпиада всё, интерес у людей утих, ставки будут маленькими, игроков станет меньше. Поэтому, если возможно, хотелось бы поменять подход. Контора берёт тридцать процентов от банка. Логичнее было бы начислять налоги уже на эту сумму. Скажем, четверть от прибыли конторы.

Цвет не перебивает и слушает угрюмо глядя исподлобья.

— Но для успеха и этого недостаточно. Нужно открыть подобные точки в других крупных городах. В том же Новосибе, например, или в Ёбурге…

— Где-где?

— В Свердловске то есть. Ну, его раньше Екатеринбургом же называли, вот и сокращение…

— Давай-давай, дальше излагай.

— В том же Новосибе или Свердловске, я думаю, выручки побольше будет, чем у нас. Короче, нужна экспансия. А там, глядишь, и Москва с Питером подтянутся или Сочи, наш родной отечественный Лас-Вегас.

— Ну-ну, — кивает Цвет. — Красиво поёшь. Только, чтобы всё это осуществить, знаешь сколько крови…

Он не договаривает и замолкает, а я продолжаю.

— Задача непростая, но и ты человек непростой. Если не ты, то кто же, как говорится. Но это не всё. Есть ещё одно «но». Всё равно это не так много бабла, как могло бы быть. Я прошу прощения, говорю со всем уважением и не оставляю ничего недосказанным. Напрямую, открыто и без недомолвок. А ты, делаешь то, что делаешь из-за романтических соображений или из корыстных?

Он грозно сверкает взглядом.

— Ладно, неважно, понимаю, тебе нужно соблюдать меру и баланс, но и деньги лишними не будут, правильно? Так вот, если мы хотим хороших денег, надо помимо тотализаторов открывать казино. Знаю, их немало по Союзу. Но надо реально прям, как в Вегасе. Чтобы было цивильно и безопасно, чтобы приходили большие дяди и тёти, артисты, спортсмены и функционеры. Привлекать тех, кто влияет на общественное мнение и так далее. Надо, чтобы те, у кого водятся деньжата, приносили их туда и оставляли. Без криминала, без напряга, спокойно, добровольно и с удовольствием.

Цвет буравит меня тяжёлым взглядом.

— В общем, — подвожу я итог, — идей много, нужны ресурсы, и тогда можно такие дела мутить, что и перед Петей первым не стыдно будет. И, кстати, если открывать казино, то можно вкладывать бабки с тотализаторов. Если хочешь, я примерно могу расписать.

— Ладно, — говорит Цвет после длинной паузы, — тридцать процентов от прибыли конторы.

Я молчу. А по остальным вопросам что? Заглотил наживку или нет? Посмотрим. В любом случае, давить не будем, посмотрим, как пойдёт. Вообще, хорошо, что он сам на меня вышел. Всё очень славно получилось, за исключением Айгуль.

Немного не могу понять, как быть с ней.

— По рукам, — киваю я со вздохом.

— Это не договор, — отвечает он недовольно. — Не понимаешь? Мы с тобой не сделку заключаем, ты не владелец тотализатора. Он мой. И ты мой, врубаешься? Я даю тебе работу, а ты её выполняешь. Единственное на что ты можешь рассчитывать — это на свои проценты. А ещё на то, что твои косяки я убираю в долгий ящик. Навсегда или нет, от тебя будет зависеть.

— Да не вопрос, понимаю.

Главное, что ты не до конца понимаешь, что я понимаю.

— Ну и всё тогда. Приступай к работе.

— А Айгуль? — спрашиваю я.

— Что с ней?

— Ну, я этим и интересуюсь. Что с ней? Она меня похитила, ну и всё такое. Зачем? И что она хочет?

— Боишься