качает он головой. — Ты даже в ЦК пробрался. Может ты шпион? Может тебе на самом деле лет сорок, просто буржуи тебя законсервировали в ходе какого-то иезуитского эксперимента, а?

— Может и так, — смеюсь я, — но я же не могу этого рассказать, иначе вы меня расстреляете. Только на самом деле, мне уже пятьдесят.

— Вот я и думаю, что-то с тобой не так.

— Со мной-то всё так, а вот что с Артюшкиным?

— А ему кроме Кахи ничего и не надо было, так что его жизненная программа выполнена. Он сегодня сам рапорт подал. Вроде ему место во вневедомственной охране предложили, но точно не знаю. Не уверен, что после всех этих дел его туда возьмут.

— Понятно, — киваю я. — Думал, навестить его, но не знаю.

— Я тут тебе не советчик, решай сам.

— Ну да, ну да. А что с Лидой?

— В смысле? — пожимает плечами Куренков.

— Она к вам приходила?

— Приходила.

— Ну и?

— Чего «ну и»?

— Блин, Роман Александрович. Чего решили-то по ней? Берёте её к себе?

— Беру. А ты чего так волнуешься? Тебе-то что? Ты мне лучше про Цвета расскажи.

— А что про Цвета? — отвечаю я копируя интонацию Куренкова.

Он просекает и грозит пальцем.

— Рассказывай, а то сыворотку правды вколю.

— Он мне предложил… Ой, нет, не предложил. Он сказал, что теперь я его человек и буду продолжать дело Кахи, то есть руководить тотализатором.

— Серьёзно?

— Абсолютно.

— Хм… А ты вроде этого и хотел, насколько я помню.

— Хотел, конечно. И пообещал вам, что с блатными сам улажу, и с устранением Кахи.

— Опасный, — качает он головой, — опасный ты человек. Не понимаю только, зачем тебе этот вонючий тотализатор?

— А вам-то самому от него чего надо было? Денег там сейчас немного будет.

— Да, — соглашается он, денег немного.

— С другой стороны, много или немного, но будут, — уверенно заявляю я. — Хотя, деньги в этом деле для меня не самое главное.

— Интересно. Поделишься?

— Могу, — соглашаюсь я. — Тут секрет небольшой. Кто туда ходит? Те, у кого много бабла. А кто они?

— Ну мне-то эти люди понятно почему интересны, — кивает он. — А тебе?

— Роман Александрович, вы с Кахи сколько процентов хотели? — в лоб спрашиваю я.

— Ты чего? — он аж на месте подпрыгивает.

— У вас тут что, небезопасно? Вы чего в лице переменились? Говорить можно?

— Можно, — помолчав отвечает он со злостью в голосе.

— Так сколько, десять? Ну вот смотрите. Цвет хотел пятнадцать, Алик берёт десять и вам десять. Итого тридцать пять. И это уже больше, чем зарабатывает контора. Красота, да? Но теперь всё меняется. Цвет получает тридцать, Алик десять, вы тридцать и я тридцать. Только не от банка, а от прибыли конторы. По-моему, всё честно, но Алик может возражать. Так что, вы помогаете это дело уладить, либо я ограничиваю вашу долю.

— А ты прыткий, я смотрю.

— Так спрашиваете, для чего мне это надо? Для построения финансовой империи. Почему я это вам выкладываю? Потому что мне без помощи не обойтись. А вам не обойтись без меня. Потому что я стопроцентно раскручу Цвета на организацию казино. И не одного, а нескольких. Вы скоро получите полковника, правильно? А потом что? У вас в «конторе» не так быстро звания раздают. Вы же не Калугин, которому в сорок лет генерала дали.

— Откуда такая осведомлённость? — щурится он.

— Ай, — машу я рукой, — а тут деньги. А где деньги, там и могущество, правильно? Покажем, как правильно сращивать криминал и власть?

— Пока, — говорит Куренков, — твои слова очень похожи на бред сумасшедшего.

— Ничего, лишь бы зарабатывать хорошо получалось, — усмехаюсь я. — Отдайте мне Лиду.

— Чего? — в который раз спрашивает он.

— Молодая привлекательная особа, во-первых, будет притягивать посетителей, и они станут охотнее нести деньги. Во-вторых, она сможет собирать материалы на большое количество интересных особ. Станет реальной персоной, которой доверяют. Ну и, соответственно, сможет вербовать, кого вам надо будет. Посмотрите, лучше неё кандидатуры не найти. Потом её и на казино кинем. На сеть казино! Сеть, Карл!

— Что за Карл? Твой куратор?

— Присказка такая. Но мой куратор это вы, Роман Александрович. Моя надежда, опора и крыша. А я ваш шанс на прекрасное будущее.

— Я что-то не пойму, ты меня сейчас вербуешь что ли?

— Да бросьте вы. Меня, между прочим, Злобин уговаривал в школу КГБ поступать. Так что, может мы ещё и братьями по оружию станем. Когда-нибудь. В общем думайте. Но не забывайте, это только начало. Мы с вами таких дел наворотим, что ого-го. Нам ещё Россию предстоит спасать.

— Так, хватит!

— Ладно, пошёл я вашу кровиночку первым секретарём делать.

— Брагин! — прикрикивает он. — Сильно высоко-то не взлетай, крылышки опалишь. Понимаешь, о чём я говорю?

— Конечно, понимаю, — улыбаюсь я. — Я вообще вас понимаю с полуслова. У нас прям отличный с вами тандем получается. Слаженная команда. Подпишите пропуск, пожалуйста.

Думаю, он согласится. Возможно, не стоило быть таким откровенным, но, в любом случае, он мне нужен. Ну и мою энергию он тоже чувствует. Операцию мы с ним крутую провели. Двух шишек скпнули и сами целыми остались, да и расклады все такие хорошие, прям тьфу-тьфу-тьфу. Конечно, нужно на него какой-то компромат подсобрать. То что он будет брать бабки с тотализатора хорошо, но надо что-нибудь посерьёзнее.

Раздумывая над своими пасьянсами я за пять минут добегаю до горкома. Это вам не Москва, здесь всё рядом — КГБ, партия, комсомол. Суровая секретарша Новицкой, увидев меня поджимает губы:

— Её нет.

Так и хочется спросить: «А если найду?»

— Когда будет? — как можно деликатнее уточняю я.

— Не знаю, она мне не докладывает, — недовольно заявляет грымза.

— Естественно, — киваю я, подразумевая, что я бы тоже не докладывал такой, как она. — Делать нечего, буду ждать.

Я усаживаюсь на стул, всем своим видом показывая, что буду сидеть до победного.

— Нечего здесь рассиживать, — говорит секретарша безапелляционным тоном.

— Почему? — спрашиваю я со всей кротостью, хотя в груди