«Пора!» — инстинкты буквально закричали, сигнализируя мужчине, что время пошло на мгновения. Чувствуя, что сердце будто ухнуло в пропасть, он рванул вперёд, занося свой прут для сильного колющего удара.

Выпад! Игнат вложил все силы в единственный удар, из-за чего даже потерял равновесие. Атака была действительно быстрой... И всё же он чуточку опоздал.

Однако и монстр не ушёл от нападения невредимым. В последний момент он извернулся ужом, подставляя под атаку не мягкое брюхо, а чешуйчатый бок. Роговые пластинки хоть и погасили часть силы, но не смогли полностью сдержать удар.

— Ы-р-р! — в зале раздался глухой рык, полный боли и ярости.

Получивший острый металлический прут в бок монстр рванулся в сторону с такой силой, что Игнат едва удержал своё оружие в руках. Понимая, что сейчас решающий момент, он надавил на копьё всем весом.

— А-р-а-а-а-а! — рык перешёл в визг боли, когда своим рывком тварь серьёзно усугубила ранение.

От мучений монстр забился по полу. Следя за его лапами, Игнат совсем забыл о длинном хвосте, отчего и пострадал. Гибкий роговой отросток захлестнул ноги и резко дёрнул. Усеивающие его шипы мгновенно прорезали грубую брезентовую ткань, оцарапав и кожу.

С вскриком боли Игнат рухнул на пол, однако даже так он не выпустил копьё из рук. Из-за резкой смены угла оружие ещё больше расширило рану, заставив зверя даже замереть от страданий.

Понимая, что бой вошёл в решающую фазу, он перехватил прут одной рукой, второй отпустил щит. Вместо него схватил спрятанный нож за удобную рукоять и рванул вперёд, пока монстр не очухался от мучений.

Взмах, удар! Лезвие вошло в брюхо почти без сопротивления. Тварь снова дёрнулась, взмах когтистой лапы пришёлся по голове. Если бы не шлем, то на этом борьба Игната закончилась. Однако и так приятного было мало — удар сместил смотровое отверстие шлема, из-за чего Игнат перестал вообще что-либо видеть.

Сердце застучало, как бешенное. Мужчина рванул вперёд и начал наносить удар за ударом. Монстр в свою очередь, обладая какой-то запредельной, совершенно невероятной живучестью, продолжал сопротивляться.

От шока Игнат не ощущал боли. Он не чувствовал, как когти легко разрывают его импровизированную экипировку. Сразу за ней легко рассекают плоть, оставляя глубокие следы. Ему было плевать, ничего не видя, только и мог схватить тварь и бить, бить, бить.

Когда слабость от потери крови заставила его остановиться и выронить оружие, тело твари рядом уже не двигалось. Осознав, что бой закончен, Игнат, как мог, оттолкнулся от туши и лёг на спину.

Голова закружилась, разум заволокла дымка полубессознательности. Понимая, что так он может потерять сознание, мужчина постарался вернуться к активности.

Вялыми, будто на морозе потерявшими чувствительность руками, он снял-таки с себя шлем и огляделся. Картина вокруг была ожидаема: он и тварь лежали неподалёку друг от друга. Под ними расплывалась большая алая лужа и Игнат не был уверен, чьей там крови больше.

От взгляда на свои вялые конечности его замутило. От защитного брезента осталась только ошмётки. Руки и ноги были иссечены настолько, что в нескольких местах он, кажется, видел белеющую кость.

Игнат отвёл глаза, чтобы не потерять сознание, и осмотрел торс. Там также было не всё радужно, ран хватало. Оценив все травмы в целом, он понял, что без помощи скоро лишится сознания от потери крови. Но какая здесь, к чёрту, медицинская помощь?!

Понимая, что время уходит, он перевёл взгляд на дальнюю часть зала. Там по спирали вдоль стены шёл подъём на следующий этаж. Кажется, оттуда даже исходило какое-то сияние, будто приглашая победителя... зачем?

Награда там или новый монстр — затуманенному сознанию было плевать. Минуты Игната в этом мире явно подходили к концу. Подстёгивая себя этой мыслью, он попытался подняться. Двигаться на ногах сил уже не было, поэтому Игнат встал на четвереньки. Оставляя за собой полосу крови, он пополз к совей цели.

С каким-то юмором висельника Кедров подумал, что в фильмах победители смотрелись куда круче. Он же походил больше на бомжа после встречи с газонокосилкой.

Путь до лестницы казался адом лишь до того момента, пока он не начал подниматься. Вот где пришли настоящие трудности. Игната шатало, глаза видели всё в кровавом тумане, а разум то и дело пытался соскользнуть в тьму бессознательности.

Мужчина продолжал ползти. Какой-то звериный импульс, полученный от победы над тварью, не давал ему сдаться так просто. Забыв обо всём на свете, он полз и полз.

Высота зала была серьёзной, поэтому долгий путь слился в какой-то сплошной поток полубессознательной борьбы.

Однако, в очередной раз подняв голову, он увидел, что проход куда-то вперёд совсем близко. Оттуда лилось мягкое сияние. Что же там было? Узнать он это не успел. Картинка перед глазами поплыла, разум накрыла пелена беспамятства.

* * *

И вновь перед глазами белый потолок частной клиники. Игнат досадливо выдохнул, едва придя в себя. Какого чёрта он не успел? Его аватар в мире сновидений умер? Или же закончилось «игровое время»?

Он осмотрелся. В отличие от вчерашнего дня, мужчина не помнил каких-то приступов. Его не держали санитары, пока доктор судорожно пытался сделать укол.

Как и вчера, пробуждение Игната мигом не прошло незамеченным. Пришли медсестра и доктор, но не тот, что вчера. Его спросили о самочувствии и осмотрели. В это время медсестра сняла с рук бандажи из плотной ткани, надетые, чтобы он случайно не покалечил своё ветхое тело.

На вопросы Игната о ночи врач лишь отмахнулся, сказав, что позже тот может обсудить всё с куратором группы. Спорить было глупо.

Ждать вышеуказанного пришлось недолго. Игнат только отдышался от осмотра, как пришёл Виктор Алексеевич. Видимо, по привычке пожилой мужчина так же сначала осмотрел Игната и только потом сел, явно готовый к разговору.

— Виктор Алексеевич, — обратился Игнат, не знавший, как начать. — Так... какие результаты? Ночь я же вроде нормально пережил?

Хмурый взгляд куратора ему не понравился.

— Пережить-то пережил, голубчик, — начал тот. — Но приступ был, бы-ы-ыл.

Про себя Игнат подумал, что, вероятно, это произошло, когда он переживал битву с монстром. Это было логично.

— Странно, — отвыкнув от своего покалеченного тела, Игнат пожал плечами. Удивительно, но боли почти не было, самочувствие было хорошим.

— Знаете, что, Игнат Александрович, — вдруг произнёс куратор, явно что-то про себя решив. — Мы