Фил дернулся обратно, и к нам подлетело двое парней. Один рванул к сцене, а второй, задыхаясь, заорал:

— Фил! Ты! Фил!

— Что?

— Мистик, давай!

— Уже! — раздалось со сцены. Колонки щелкнули и по залу понесся речитатив.

И каждый мой вдох для кого-то признание,

Каждая рифма, как плеть наказания.

Если ты хочешь, дыши моим стилем,

Правда жестока, как зелёная миля.

Громче колонки, качают биты.

Есть голос улиц, где я и где ты…

— Фил, ты на радио! На радио, чувак! — заорал парень, стоящий рядом со столиком, а тот, что на сцене уже качал рукой и повторял вслед за музыкой:

Я — голос улиц, ты — голос улиц,

Без лишних понтов и накрашенных куриц.

Качает девятки, "Ролсы" и "Бентли"

Парень пропитанный черным пигментом.

Подняты руки, трек для элиты.

Граффити на стенах — тотемы защиты.

Улицы вместе, мы бьем без пощады!

Фил, Мистик и Клейстер — солдаты триады.

Глава 6

И если парни чуть ли не вопят в голос от восторга, то он никак не реагирует на новость о том, что его песню крутят на радио. Я даже не понимаю, как такое возможно. Ведь это то, о чем мечтают. Или нет? Фил медленно поднимается, идёт к сцене и музыка обрывается так же резко, как и начала зазвучать. И бухающий кашель раздается в тишине, словно перекат грома. Парень на сцене, застыв истуканом, смотрит сперва на Фила, а потом переводит взгляд на другого, стоящего рядом со мной:

— Макс? Мы что-то не то сделали? — спрашивает он. И в голосе столько неподдельного удивления, что я поворачиваю голову к этому Максу и тоже жду ответа.

— Э-э-э… Вроде нет, — смотрит на Фила, переключается на меня и, облокотившись на спинку диванчика, елейно произносит, — А кто это у нас тут такая цыпа?

Я вздрагиваю. Не от вопроса, а от ледяного рыка:

— Завали хлебальник, если хочешь, чтобы зубы остались на месте!

— Все-все-все! Понял, не дурак, — парень делает шаг назад и поднимает руки, сразу же признавая поражение. — Пс-с-с… Пс-с-с, девушка, — шепчет он, — Могу предложить первый диск восходящей звёзды практически даром.

— Я сказал заглохни!

— Я просто хотел узнать, как ее зовут, Фил. Никаких лишних телодвижений, — Макс улыбается, покачивая диском, зажатым между пальцев, — О'кей? Братка, все норм? Можно? Я сейчас медленно отдам диск… О'кей? — пластиковая коробочка, осторожно переходит из одной руки парня в другую. Так, будто это не диск, а, пикающая последними секундами обратного отсчета, бомба, — Вот так… Никаких глупостей я делать не буду… Просто отдам диск… О'кей? Ты же хотел мнение со стороны? Пусть девочка послушает, да? Я сейчас отдам ей диск и уйду, а ты успокоишься. Все ништяк, братка… Никаких резких движений… Вот так…

Фил взглядом затравленного волка провожает коробочку, зависшую в нескольких сантиметрах от моей руки. По его щекам пробегает нервная судорога, костяшки на стиснутых кулаках побелели от напряжения, которое вот-вот вырвется наружу. Если этот Макс сделает что-то не то. Если он совершит хотя бы малейшую ошибку. И мне становится страшно. Я никак не могу решиться — брать диск или лучше не стоит. А в голове, как назло, прошлись пылесосом до состояния сферического вакуума, и ещё этот, леденящий душу, взгляд. Слишком непонятна такая резкая смена настроения, слишком пугающе повисает тишина, в эпицентре которой оказываюсь я и коробочка с диском. Фил, перескакивает взглядом, когда моя рука осторожно начинает подниматься. Подушечки пальцев обжигает похлеще кислоты, и я замираю, едва дотронувшись до пластика. Отдергиваю руку, но Макс чуть разжимает свою ладонь, и коробочка, повернувшись, уголком ткнулась в мою.

— Мама… — зажмурившись, пискнула я, ожидая, что сейчас разразится полнейший кошмар.

"Господи, зачем я вообще сюда пришла?"

Но в тишине зала гулко раздается бухающий кашель, а сбоку выдох облегчения.

— Мистик, принесешь полотенце и вызовешь такси. Скажешь, чтобы отвезли туда, куда попросит, и расплатишься. Стас, двери, — грубо, жестко, без намека на просьбу.

И это была не просьба. Скорее приказ, который не стоит обсуждать и нельзя проигнорировать без угрозы для жизни.

Меня зацепило лишь краем потока воздуха, когда Фил прошел мимо. Но даже этого хватило, чтобы я скукожилась от острых колючек слепой животной ярости, впивающихся своими иглами во все, до чего они только могли дотянуться. Никаких "пока" и "до свидания". Лишь леденящий холод и непонятное ощущение звенящей пустоты внутри, высасывающей все эмоции. Превращающей все в пыль.

— Э-э-э… — решился подать голос парень на сцене, спустя пару минут, после того, как Фил ушел. — Макс, ты это проверь — она там живая?

Я кивнула, с опаской открывая глаза.

— Мистик, а это чё за хрень сейчас была? Вроде же все норм было?

— На кой ты со своими подкатами тут начал его злить? Совсем тормоз?

— Я? Ты уверен, что это с меня началось? Крайнего нашел? Кто тут на полную радио врубил?

Парни, не стесняясь в выражениях, стали выяснять, кто из них виноват, абсолютно не обращая внимания на меня. А я была этому только рада. Сейчас быстренько оденусь и смоюсь подальше отсюда. Пока никто на меня не смотрит. Вот только сбежать незамеченной у меня не получилось. Стоило только подняться, как Мистик (вроде так его все называли) спрыгнул со сцены, а Макс в два шага перегородил мне дорогу:

— Не-не-не. Погоди! Ты сейчас сбежишь, а Фил потом с нас три шкуры спустит, — замотал он головой. — Мы тут и так накосячили, хрен знает в чем… Сейчас, ты только не убегай! — вытащил из кармана мобильник и, прислонив его к уху, быстро протараторил адрес клуба, кивнул и выдохнул. — Сказали, что через две минуты приедет машинка.

— Я сама как-нибудь, — заартачилась я, мечтая как можно быстрее оказаться снаружи.

— Не-не-не! Подумай о нас! Нам-то потом куда сваливать?

Парень выглядел настолько растерянным, что я недолго думая согласилась подождать такси. Две минуты меня не убьют, а вот Макс даже улыбнулся, услышав:

— Хорошо. Только две минуты.

— Фух, блин… — выдохнул он, не скрывая облегчения, — Хоть кто-то адекватный сегодня… Фил же вообще краев не видит. То молчит часами, уставившись в одну точку, то психовать начинает с пустого места, как сейчас. У него в башке хрен знает, что творится. И ты, это, не подумай ничего. Я ж реально только имя узнать хотел. Кто ж знал,