слов прошло почти 170 лет, но здесь, на пути из Вологды в Кирилло-Белозерский монастырь, мало, что изменилось – те же населенные пункты Кубенское, Новленское, Сяма, Никольский Торжок, та же дорога, что тянется вдоль Кубенского озера, тот же Спасо-Преображенский Каменный островной монастырь на горизонте, вошедший в русскую историю как Спас-Камень. Со временем словосочетание Спас-Камень стало не столько топонимическим термином, сколько метафорой всего северного бытования, своеобразным парафразом знаменитой пословицы: «На Бога надейся, а сам не плошай».

Не оплошать и после неоднократных неудачных попыток добраться до островного монастыря автору этих строк удалось только весной 1990 года. Время электронных навигаторов и сетевой логистики тогда еще не наступило, и потому единственным источником более или менее достоверной информации об удаленных и труднодоступных населенных пунктах были водители междугородных автобусов. О Спас-Камне, разумеется, никто не знал, но выяснилось, что вологодские рыбаки часто ездят в Устье-Кубенское, откуда на моторах выходят в озеро, на котором якобы есть остров. Разумеется, никаких гарантий того, что это именно Спас Каменный, не было, но выбирать не приходилось, и я поехал.

Устье оказалось весьма живописным селом, некогда отстроенным купцами, занимавшимися в этих краях судостроением и гончарным делом, а также торговавшими рыбой, лесом и кружевами (вологодско-кубенскими, надо полагать). На противоположном от села высоком берегу реки Кубены, возвышалась уже упомянутая в прологе этой книги гигантская колокольня Афанасо-Лысогорского погоста села Чирково, та самая, что в годы о́ны переговаривалась с колокольней Антониево-Введенского храма, расположенного на северо-западной оконечности Кубенского озера (пристань Антоний).

Сомнения в том, что Устье – это именно то место, откуда можно добраться до Каменного острова, рассеялись после того, как на доске объявлений, прибитой к наглухо закрытым дверям Вознесенской церкви, давно превращенной в склад, я обнаружил объявление «Вожу на Спас-Камень. Ул. Комсомольская, 4. Сергей».

По указанному адресу располагались лодочный сарай, из-за весеннего половодья наполовину ушедший в воду, баня, более походившая на закопченный блиндаж, да крытый рубероидом навес над верстаком, за которым сидел упомянутый выше Сергей и пил чай, а так как на улице было довольно свежо, то поднимавшийся из алюминиевой кружки пар выглядел весьма живописно.

С мотористом сговорились быстро и протоками вышли в устье Кубены (отсюда и название села), откуда до острова оказалось около двадцати минут. На подходе к острову Сергей заглушил мотор и сел на весла. По абсолютно неподвижной стеклянной глади воды куски льда степенно обтекали корпус лодки, проплывали медленно, как обрывки кучевых облаков, едва слышно ударялись в дюралевые борта, скрежетали, уходили под днище, выныривали, кувыркались, коверкая отражение колокольни, которая словно бы вырастала из обледеневшей груды кирпичей, оставшейся здесь после взрыва Спасо-Преображенского монастырского собора в 1935 году.

Это и был Спас Каменный.

Зрелище немыслимое и фантастическое – чудом сохранившиеся постройки XVI века как бы висели в воздухе, в полной и абсолютной тишине, царившей вокруг…

С той поездки 1990-го года прошло тридцать с лишним лет. За это время здесь многое изменилось. Стараниями Александра Асафова, Александра Плигина, архиепископа Максимилиана (Лазаренко), митрополита Игнатия (Депутатова), игумена Дионисия (Воздвиженского) началось восстановление древней обители. На сегодняшний день полностью восстановлены братский корпус, монастырская гостиница, спасательная станция, Успенская церковь «иже под колоколы», где совершаются службы, ведется разбор руин Спасо-Преображенского собора.

О Спас-Камне заговорили. К нему теперь возят паломников из Москвы и туристов из Вологды, о нем снимают документальные фильмы, его фотографируют, ему посвящают книги. Не оплошали и устьяне – теперь зимой, например, мотористы пересаживаются со своих «Казанок» на снегоходы «Bombardier» и по льду Кубенского озера доставляют всех желающих на остров. А вот раньше зимой туда ходили на санях от села Кубенского, что находилось на Старо-Кирилловской дороге, которая вела из Вологды в Белозерск. Именно в этом селе летом 1854 года и произошел памятный нам разговор весьма представительного господина пятидесяти с лишним лет с местными жителями. Разговор, абсолютно гоголевский по своей сути:

– Выходит, барин, что проехали вы пристань святого Антония, – рассуждали мужики и осеняли себя крестным знамением, а один из них, вида степенного, прибавлял глубокомысленно. – Вам бы надо к Кириллу в монастырь, многим он тут у нас славен.

– Чем же, братец, славен?

– Да так сразу и не расскажешь, – разводил руками степенный и закрывал глаза, словно бы погружаясь в эти свои многочисленные думы об Успенском Кирилло-Белозерском монастыре.

Глава вторая

Кирилл Белозерский

Поездка в Кириллов – Цыпина гора – Гора Маура – Гостиница «Русь» – «Пространное житие» преподобного Кирилла Белозерского – Тимофей Васильевич Вельяминов – Преподобный Стефан Махрищский – Постриг Кирилла в Симоновом монастыре – Невидимая брань – Преподобный Иоанн Лествичник – Собеседование преподобного Сергия с Кириллом – Старо-Симонов скит – Явление Богородицы преподобному Кириллу – Монах Ферапонт – «Положения о монастырях и монашествующих» —1397 год – Камень на горе Мауре – Уход Ферапонта – О бесовских страхованиях – Преподобный Нил Сорский – Преподобные Савватий и Герман Соловецкие – Поездка в Ферапонтово

После Никольского Торжка и поворота на Волокославинское рейсовый автобус Вологда – Кириллов почти опустел. И сразу будто бы наполнился сумерками, какие бывают во время дождевой измороси, которая при движении вперед все более усиливалась, превращалась в ливень, билась в лобовое стекло, борясь с дворниками, выписывала на окнах салона замысловатые траектории, напоминавшие трещины, а еще плевалась в разные стороны.

– В Кириллове сейчас льет, – непонятно кому сказал шофер, сдвинул ветровик в окне водительской двери, закурил и, выпустив в образовавшееся отверстие клокастный дым, сумрачно подытожил, – а на автостанции грязь уже, наверное, по колено…

После моста через Северо-Двинский канал, изъеденный дождевыми зарядами, словно в него откуда-то сверху бросали горсти строительного щебня, шоссе вытянулось как рельс, врезалось в лес и уперлось на горизонте в гору, которую местные называли Цыпиной горой. Отсюда до Кириллова оставалось чуть более десяти километров.

Вообще-то горы в этих равнинных местах издревле считались местами сакральными. Так, например, на заросших непроходимым лесом склонах Цыпины и по сей день можно встретить огромные валуны-капища, якобы имевшие отношение к древним языческим культам. Здесь же, на вершине горы, в 1882 году была возведена каменная часовня в память об убиенном государе императоре Александре II, о которой родившийся здесь писатель, историк и богослов Иван Иванович Бриллиантов (1870–1931) оставил такую заметку: «Невелик и скромен этот памятник, но он виден из далёких окрестностей благодаря горе Цыпине» (в 1920-х годах часовня была снесена).

В 20 километрах на северо-запад от Цыпины, расположена еще одна белозерская вершина, место силы Шекснинской и Кирилловской округи – гора Маура. Именно на Мауру в 1397 году взошел монах Симонова монастыря Кирилл, пришедший сюда из Москвы, и с ее вершины увидел на берегу Сиверского озера место, указанное ему в таинственном видении Богородицей для устроения на нем, по сути, главной обители Русской Фиваиды на Севере – Успенского Белозерского монастыря.

Как ни странно, при въезде в Кириллов дождь перестал, небо развиднелось