— Полегче, здоровяк, — ответила волшебница. — Надо было, чтоб вражеские маги себя раскрыли. Так мы сможем внезапно ударить по ним. И потому мне нельзя показывать своё присутствие раньше времени. А теперь…

Речь Лабдорис прервало хрюканье и треск веток. Спасатели затаились, Сидмон наложил стрелу на лук. Через полминуты в рощу ворвался крупный отряд из орков и гоблинов. Приключенцы не успели спрятаться, так что зеленокожие сразу заметили их.

— Бездна, — бросила Лабдорис, когда враги с криками пошли на них. — Я буду творить заклинение для удара по их магу. Охраняйте меня!

Спасатели заслонили волшебницу, и она без промедлений начала колдовское плетение. Зеленокожие разошлись полукругом, чтобы наступать на противника с разных сторон.

Но Спасатели сталкивались с такими врагами далеко не в первый раз, и хорошо понимали, как противостоять им слаженно.

Брук и Сидмон взяли на себя орков. От каждого выстрела эльфа один противник либо падал замертво, либо получал такую рану, что с трудом продолжал бой. Варвар не позволял оркам приблизиться к Лабдорис. Рамми резала гоблинов, которые трусили нападать в лоб, но старались ткнуть оружием в бок или со спины. Хильда обрушивала на их черепа палицу, при этом не забывая творить защитный барьер вокруг волшебницы, когда кто-то бросал в неё копьё или камень. Магический щит хорошо отражал метательное оружие.

Вот только в этот раз нашёлся враг покрупнее. Затрещали нижние ветви крон. Задевая их макушкой, в рощу пожаловал долговязый тролль. Он скорчил и без того безобразное лицо, покрытое бородавками, и побежал на Брука, размахивая обломком бивня мамонта.

Сидмон попал стрелой точно в глаз тролля. Но, даже частично лишившись зрения, он не пошатнулся, и попёр вперёд с прежним упорством.

Тролли отличались живучестью и слабой чувствительностью к боли. Потеряв глаз или конечность, эти чудища со временем отращивали потерянную часть тела. Тролли страшились только пламени, и Лабдорис могла бы спалить эту тварь простейшим огненным заклятьем, но сейчас она занята совсем другим…

Когда на Брука обрушился бивень, он не стал отступать или уклоняться, ведь позади волшебница. Варвар выставил блок, секира пластом столкнулась с бивнем. Кость треснула, из-за отдачи у Брука онемели руки, он пошатнулся, но не попятился. Сидмон метил стрелой во второй глаз тролля, однако налетели орки с гоблинами, так что пришлось забыть про лук, и отбиваться двумя кинжалами.

Брук контратаковал двумя ударами: подрубил колено тролля, и резанул по животу. Помогло это не очень, чудовище повторно бахнуло бивнем, и тут уже варвара отбросило так, что он чуть не врезался спиной в Лабдорис.

В финальном противостоянии с Лакхесис Брук впервые смог одним лишь желанием достичь состояния берсерка. Но впредь этого не получалось повторить, как варвар ни старался себя накручивать. Так что сейчас приходилось сражаться без боевого ража. Тролль замахнулся для повторной атаки, но Брук ещё не успел прийти в себя, чтобы защититься.

Хильда выскочила перед троллем и, раскрыв ладонь, запустила в его лицо заклятье-вспышку. Жрица не хотела прибегать к столь заметному чародейству, из-за которого вражеские колдуны могут узнать о присутствии Спасателей, однако ничего иного не оставалось для выручки Брука.

Тролль ослеп всего на пару мгновений, но этого хватило, чтобы варвар лихо прыгнул, и рубанул по голове. Лезвие с хрустом врезалось глубоко в череп. Тролль простоял несколько секунд, пошатываясь, после чего грохнулся, словно подрубленное дерево.

В этот же момент Лабдорис завершила заклятье. Вдоль её рук пробегали электрические разряды, у ладоней складываясь в пучок энергии. С жужжащим звуком он вспыхнул толстой изгибающейся молнией, которая в один миг протянулась через всё поле брани, и громыхнуло в то место, откуда ранее по варварам били вражеские чародеи.

В их стане полыхнул взрыв, высоко взметнулись клубы пыли. А как только они осели, стало заметно суетливое мельтешение зелёных фигурок.

Это не осталось незамеченным для войска варваров. Они воодушевились, и пошли в контратаку, тогда как среди зеленокожих, напротив, возникло замешательство.

— Вот так-то, — удовлетворённо протянула тяжело дышащая Лабдорис. — Но сейчас надо сделать второй удар. Добить врага, пока он в растерянности.

Волшебница начала сотворение нового заклятья. Напуганные молнией Лабдорис, орки и гоблины отбежали от Спасателей, и спрятались за деревьями, чтобы не попасть под стрелы Сидмона. Теперь никто не мог помешать плетению ударного волшебства.

Во всяком случае, так казалось Спасателям в первую минуту.

— Лабдорис! — крикнула Хильда, указывая пальцем на стремительно приближающийся к роще светящийся шар, который летел откуда-то со стороны обозов зеленокожей армии.

Жрица поспешно возвела магический барьер, но волшебный снаряд с легкостью пробил его. Лабдорис пришлось прервать первоначальное заклятье, и наспех творить щит. Однако он лишь на секунду задержал светящийся шар.

Он влетел в отряд Спасателей, и слепяще ярко вспыхнул. Все приключенцы упали на землю. И почти все потеряли сознание.

— Что же… за магия… такая, — простонала Лабдорис, проваливаясь забытьё. — Зеленокожие… не способны… на тако…

Веки сомкнулись и она окончательно лишилась чувств. Один лишь Брук ещё что-то соображал и держался на четвереньках, хотя сил не хватало, чтобы подняться. На него пала тень и, повернув голову, он увидел рядом орка. Ухмыляясь, зеленокожий занёс копьё, метя в сердце варвара.

Поколебавшись несколько секунд, орк оглушил Брука ударом древка по голове.

Без поддержки Лабдорис варвары опять оказались беззащитными против чёрного колдовства. Раз за разом заклятье тьмы обрушивалось в сердце человеческого войска, выкашивая многих воинов.

Варвары бились со всеми присущими их народу отчаянием и доблестью. Но всё же дрогнули под натиском зеленокожей орды.

Глава 7

Пытки зеленокожих

Заныли старые кости от долгого сидения в узкой железной клетке, вдобавок подвешенной над землёй. Человеческий дед поёрзал, стараясь принять другую позу. Но только он подумал, что устроился поудобнее, как проходящий мимо орк грохнул палицей по решётке. Клетка закачалась и дед ударился головой об прутья.

— Вот ведь нашёл себе потеху, — беззлобно прошептал старик, потирая ушибленный лоб.