- Матвей, - заорал Серега. - Мотя, мать твою. Ходи сюда. Дело есть!

Из коляски моей “Джавы” показалась всклокоченная голова.

- Чего тебе, - недовольно буркнула голова, окинув меня оценивающим взглядом.

- Сгоняй до Танюхи. Возьми портвейн три топора. Скажи, Санычу берешь. Она даст, - тоном, не терпящим возражений, выдал Серега. - Батя молодость вспоминать изволит!

Голова кивнула и растворилась в вечерних сумерках.

- Это для тебя я Серега, а остальные меня теперь только как Сергея Александровича признают. Ну а для близких – Саныч. Статус ёпрст, - едва не навернувшись с пенька, заменявшего ему стул выдал друг.

Я лишь ухмыльнулся, в глубине души завидуя Сереге - Санычу. О его судьбе я так или иначе знал. Я уехал из родного Бухарино, когда Серега уже учился в универе. Вроде ничем не примечательна его судьба, а меня начала глодать зависть. Я как был Санькой или Мелким, так им и остался. А Серега теперь Саныч. Статус.

- Дай угадаю, сидишь вот, завидуешь мне. Статусу моему завидуешь. Угадал? - словно прочитав мои мысли, прервал паузу бухой дружан. - А я тебе так скажу. А я тебе завидую. Из-за этого долбанного статуса мне отдохнуть даже нормально нельзя. А знаешь, как хочется. Как раньше, - пустился в откровения друг.

Я хмыкнул.

- Так ты отбрось стереотипы и раздвинь рамки дозволенного, - состроив философскую морду, мотивировал я. - На один вечер отбрось всё, что тебе мешает и сделай то, что тебе не позволяет статус или воспитание. Ощути вкус жизни и сладость похмельного стыда, - разошелся я.

- Хера се ты задвинул, - удивился Саныч и разглядывая меня сквозь пустой стакан.

- Харе грустить, - продолжал я давить интеллектом. - Вся наша жизнь состоит из сиюминутных удовольствий. Посмотри на меня. Встал я утром, посмотрел в окно и так мне это все осточертело. И вот через пару “мгновений”, - я сделал характерный жест пальцами, - сижу в компании лучшего друга. И вообще все круто.

Саныч заулыбался. А в его глазах забегали озорные огоньки.

- Слушай, а погнали на дискач. Как раньше. В Любавино, - предложил фермер, пытаясь встать с пенька. - Драку не обещаю. Меня за неё мандата лишат, но хоть развлечемся.

- О, узнаю старого друга. А то захандрил он мне тут.

Запыхавшийся Матвей, он же Чижик, вернулся минут через пятнадцать, когда его отец пытался оседлать реанимированный “Чезет”.

- Саныч, да ты на ногах не стоишь. Давая я за руль сяду, - пытался я уразуметь друга.

- Ссышь?

- Я нет, а вот ты до дискача не доедешь. Максимум - до окраины деревни.

- Обломщик хренов. Сергеевич, кам цу мир. Сядай за руль. Батю повезешь, - изменил стратегию фермер.

А я? - неподдельно удивился я.

- А чего ты? У тя же вон, коняка запряженный.

- Горючку гони. У меня топлива голяк.

- Вот ты Мелкий. Ладно. Отсасывай сколько тебе нужно, - великодушно разрешил Саныч.

Чижик, услышав знакомую фразу, схватился за живот. По-видимому, представив что-то свое.

Минут через пять мы совместными усилиями смогли наполнить пятилитровку бензином и отцепили коляску. А то не комильфо как то было. В финале нашей эпопеи парой подзатыльников успокоили Чижика, беснующегося в истерике от нашего сленга.

Чтобы не беспокоить бабку, мотоциклы решили отогнать от дома подальше.

- Прям как раньше. Мелкий, помнишь, как ты отхватить боялся, - лыбился Саныч.

- Серег, хватит меня так называть! - разозлился я. - Во первых я вырос давно, а во вторых у меня имя есть!

- Мелкий, не ломай кайф, а, - с издевкой пробасил Саныч.

Кайф, как считал состоявшийся фермер, обломил бабкин пес Кабыздох. Дворовая скотина, всю попойку с интересом наблюдавшая за нами, решила проводить нас такой тирадой, как будто мы ему в кашу насрали.

Ночной забег завершился секунд через сорок, когда мы абсолютно выдохшиеся упали на траву метрах в ста от бабкиного дома. Отдышавшись и пополнив в организмах запас портвейна и никотина, а также избавившись от давившего на мочевой пузырь конденсата, стали готовиться к поездке: выпили на посошок, а потом на легкий ход поршней.

Но обряд должного эффекта не принес или кто-то филонил. Все мои старания были тщетны. “Старушка” не заводилась.

- Искру проверить надо. Там провод есть, снимаешь и палец туда суешь. А я дрынкну, - оживился Чижик.

- Я те дрынку. Научил на свою голову, - огрызнулся я.

- Он чё, повелся? - оживился Саныч, кивая на сына.

- Было дело, - подтвердил я.

- Красава, - заржал Саныч. - А то я смотрю, сын на глаза умнеет.

- Угу.

- А у тебя аккум то не сдох? - продолжал сыпать советами Чижик.

- Мля, - удивился я.

- Серега, он нормально говорить умеет, - завопил радостный Саныч. - Сына, иди сюда, обними батю.

Наблюдая, как Чижик пытается вырваться из объятий пьяного отца, я лишь умиленно вздохнул. Мотоцикл то не заводился. Да и про аккумулятор я не