– Он и твой тоже!

И Лена искала. Врачей, клиники, любые способы и возможности, которые позволили бы Максиму встать на ноги. Но иногда чудеса где-то теряются. Наверное, судьба, которая несет их в своей корзинке, сверяясь по дороге со списком, выданном ей, не замечает, как роняет на дорогу одно-другое небольшое чудо. Мало ли? Споткнулась, пропустила строчку в длинном перечне нуждающихся в надежде, и потеря остается на тропинке, а судьба, отряхнув длинную нарядную юбку, шествует дальше.

Вот и то чудо, которое было предназначено для Максима, где-то затерялось. И довольно скоро Лена поняла, что дальше надо как-то жить с тем, что есть.

Сказать, что было сложно – ничего не сказать…

И работа, которую ей пришлось оставить, потому что нужно было быть рядом с сыном. И недомолвки с мужем, со временем переросшие в скандалы, которые слышал Максим, и от этого становилось так тошно, что хотелось бежать из дому куда глаза глядят. Она пыталась сдерживаться, но упрек в глазах того, кого еще вчера она считала лучшим из людей, был просто невыносим.

– Если бы ты его встречала после школы, как все другие матери, этого бы не случилось!

Эти слова, глыбой ледяной рухнувшие между ними в пылу очередной ссоры, она так и не смогла простить. Муж тут же опомнился, принялся извиняться, но Лена уже почувствовала ледяные иглы, которые пронзили ее, когда глыба раскололась на куски, заполняя холодом их дом. И иглы эти добрались до сердца, кольнули его настороженно и остренько, а потом осмелели, не чувствуя сопротивления.

– Уходи…

И пришла вторая обида, которую не простить и не измерить, когда муж собрал свои вещи и ушел, хлопнув дверью так, что проснулся Максим.

– Мам, что случилось?

– Спи, сын. Беда ушла…

– Совсем?

– Совсем. Мы теперь одни. Она нас больше не потревожит.

Стало ли ей легче после этого?

Нет. Напротив, все запуталось еще больше. Лена видела, как сложно сыну принять случившееся и всеми силами старалась помочь ему.

Именно тогда она случайно купила первую коробку с солдатиками.

– Смотри, Максим!

– Что это?

– Солдатики. Только они еще не доделаны. Их нужно раскрасить.

– Зачем?

– Чтобы они стали похожи на настоящих.

– А почему они так странно одеты? – Максим крутил в руках всадника, которого Лена достала из коробки.

– Это гусары. Не современные солдаты.

– А какие?

– Сейчас расскажу!

И они садились рядом, листая книги и пытаясь понять, как лучше раскрасить фигурки. И Лена, затаив дыхание, смотрела, как оживает ее сын. Идея оказалась очень удачной.

Через год у Максима была уже целая армия и вечерами они с Еленой устраивали баталии, отчаянно споря о роли драгун или пехоты в той или иной битве.

– Мам! Ты ж Наполеон! Вот и делай все как положено!

– Не командуй! У тебя своя армия есть!

– Но ты сейчас пытаешься переписать историю! – возмущенно вопил Максим, глядя, как мама двигает по ковру раскрашенные им фигурки.

– Если бы это было возможно, сынок… – шептала Елена и уступала сыну, по его команде переставляя «отряд Горчакова» дальше по ковру.

Отец в жизни Максима появляться перестал совершенно, сразу после того, как в его новой семье родился ребенок. Лена была поставлена в известность об этом бывшей свекровью, которая долго подбирала слова, пытаясь смягчить принесенную новость.

– Леночка, прости… За все…

– Господи, вас-то за что?! Вы все время рядом! Помогаете, поддерживаете и Максима, и меня! Я вообще не знаю, как справилась бы без вас!

– Они уезжают…

– Куда? – Лена чуть не выронила чайник, который держала в руках.

– За границу. Все уже готово. И документы, и жилье там… Меня не берут…

– Как это? – Лена опустилась на корточки перед той, что все это время даже на день не оставляла ее.

– А вот так. Не нужна я им. Не помощница… У новой невестки своя мама есть. И очень активная. К внуку меня лишь раз подпустила. Посмотреть. И все! Будет! Дальше они сами с усами… Была семья у меня… И ничего не осталось…

– Вы меня обидеть хотите? Разве мы вам чужие? Разве Максим вам не внук больше?

– Леночка, не гони меня! Я прошу! Все понимаю! И тебя, как мать, – слышу. Все не так! И должно быть иначе!

– Кто знает… – Лена взяла свекровь за руки и сжала ее дрожащие пальцы. – Может быть все именно так, как надо. И нам не нужен рядом тот, кому и раньше-то не было до нас дела. Ведь эта женщина появилась в его жизни до того, как…

– Да, еще до этого…

– Ну вот видите? Значит, судьба не такая уж и злодейка. От предателей избавляться надо вовремя. Все правильно! Вот только предал меня он, а не вы. И наших с вами отношений происходящее никак не касается. Максиму нужна бабушка, а мне – помощь. И я буду рада, если вы останетесь с нами. Невозможно перестать быть семьей без сильного на то желания. А я свою семью терять не желаю! А вы?

Вера Николаевна не ответила.

Обняла бывшую уже невестку и решила для себя вопрос, который мучил ее столько времени.

Нет и не может быть ничего лучше правды между людьми. Нельзя любить кого-то и носить камень за пазухой. И дело даже не в том, что ты можешь достать этот камень. А в том, что уверен будешь – такой же есть у того, кого любишь. И сторожиться будешь почем зря… Ведь судим-то людей мы только по себе…

С тех пор Лена знала – у нее есть Максим и Вера Николаевна. А больше – никого. Даже Юля, которая была ближайшей подругой и поддерживала какое – то время, потихоньку прекратила всякое общение с Леной, объяснив это тем, что не может видеть Максима в таком состоянии.

Лена спорить не стала. У Юли наладилась, наконец, личная жизнь. И в этой новой реальности не было места чужой беде.

Лена видела в соцсетях фотографии счастливой невесты и радовалась за Юлю, желая ей счастья. А почему нет? Все-таки почти десять лет они дружили, проводили много времени вместе и доверяли друг другу иногда куда больше, чем следовало бы.

И все же, спустя время, когда Юля все-таки связалась с ней, спрашивая, как дела и не нужно ли чего, Лена просто не ответила бывшей подруге, не желая делиться своими проблемами с той, кому они были бы в тягость.

А проблем было навалом.

И если с частью из них Лена справлялась сама или с помощью Веры Николаевны, то некоторые оказались ей не