Шрифт:
Закладка:
Я напрягся.
— Если не считать тех на берегу… Четверо.
— Ты же справишься с ними?
— С четвёркой язычников — легко. С багетами… Справлюсь, но как бы они до тебя не добрались, пока я буду справляться. Багет противник серьёзный, его так сразу не завалишь. О подражателях я вообще говорить не хочу.
— Подражатели в стаи не сбиваются, разве что во время брачного периода. Это штучный товар, предпочитающий подвалы и овраги.
— А ревуны?
— Забудь. Его можно встретить, только если он сам того захочет.
— Даже в брачный период?
— Особенно в брачный.
Алиса пожала плечиками и пошагала вдоль по берегу.
— Куда ты? — окликнул её я. — Разве нам не на ту сторону?
— Выше по течению брод есть.
Ночь мы провели в заброшенном животноводческом комплексе: две конюшни из саманного кирпича, административное здание, левада и железнодорожная станция. Всех лошадей твари сожрали ещё в первый год от Разворота, ничего кроме костей и пересушенных стогов сена не осталось. А жаль, лошадь скотина для передвижения по Территориям удобная. В Загоне я видел пару колесниц, но это, скорее, архаизм, нежели реальная попытка решения транспортного вопроса. Нынче конюшни стояли пустые, и тёмными провалами окон вызывали вполне оправданное недоверие, ибо всё это очень подходило под обитель для подражателей. Я не почувствовал никого, но это не значит, что они тут не появятся в самое ближайшее время.
Дверь в администрацию была приоткрыта. Я вошёл первый, огляделся. Большая пустая комната, возле окна кострище, немного дров и вбитый в стену штырь с загнутым концом, на который удобно вешать чайник или котелок. Окна заколочены, с обратной стороны двери крепкий засов. Не мы первые сюда пришли. Место нахоженное, люди не редко останавливаются здесь на ночлег. Удобно: до Загона километров двадцать, рядом железная дорога. Поезда на станции не останавливаются, но вдоль насыпи тянется шоссе. Не асфальт, конечно, но покрытие твёрдое, свободное от камней и стланика — ходи не хочу.
Огонь разводить не стали. Ночи пусть и прохладные, но перетерпеть можно. Плащ я отдал Алисе. По скрипучей лестнице, явно появившейся здесь после Разворота, она забралась на чердак и вскоре уснула, я расположился возле двери. Спать на голом полу не комфортно, однако учитывая факт, что предыдущую ночь я вообще не спал, даже пол показался мягким.
Утром вместо завтрака допили остатки воды и двинулись дальше. До Василисиной дачи оставалось километров тридцать. Для человека привыкшего к пешим переходам это не расстояние. Я давно стал привыкшим. Рыхлость с тела сошла, выносливость прибавилась. Первый час я поглядывал на Алису: как она, выдержит? Девчонка ни разу не пожаловалась, не попросила сбавить шаг, остановиться на привал. Молодец, крепкая.
Ближе к полудню ветер начал доносить запах крапивницы, а ещё через час в полукилометре от дороги появились знакомые заросли. Пришла пора подумать, чтобы подкрепиться и восстановить в организме водный баланс.
— Добегу быстренько, сорву несколько листочков, — предложил я. — Ты посиди на камушке, отдохни.
Алиса по-прежнему не выглядела уставшей, только пыль припорошила лицо и одежду. Тем не менее, она кивнула и поискала взглядом, куда присесть.
Я направился к полю, лавируя между кустами. На ходу повязал бандану, прикрывая рот и нос. Защита от пыльцы так себе, самодельные респираторы, которые выдавали для сбора крапивницы, на порядок эффективнее, но если долго не копошиться в этой отраве, то вполне сойдёт. Несколько раз я оглядывался, проверяя, как там Алиса. За кустарником её почти не было видно, приходилось приподниматься на цыпочках. Девчонка сидела на обочине, скрестив ноги по-турецки, и водила пальчиком по экрану планшета. Всё ещё пыталась отыскать информацию, которая так интересовала Грота.
Подобравшись к полю, я сразу почувствовал тварей. Стая пёсо расположилась на днёвку совсем близко. Меня они тоже почувствовали и занервничали. Если я верно разбираюсь в своих ощущениях, в стае было только три-четыре взрослых особи, остальные молодняк, и похоже я вышел не на днёвку, а на логово. Взрослые, пересиливая страх, потянулись в мою сторону. У меня ни страха, ни гнева не возникло, словно эти пёсо мои друзья. Я попытался мысленно успокоить их. Вспомнил, как общался с лизуном, сосредоточился, вызвал в сознании образ лениво текущей реки и направил им. Пёсо остановились. Приняли мой сигнал? Или просто инстинкт самосохранения пересилил, и они решили не связываться с проводником, способным без особых усилий перебить всю стаю?
Я поднял руки и произнёс, стараясь говорить как можно мягче:
— Мне нужны только листья, нарву немного и уйду.
Пёсо продолжали стоять. Один был совсем рядом, не больше десяти шагов. Я чувствовал не только его присутствие, но и запах: слегка муторный, раздражающий. Обычный человек даже под дозой не учует его и станет добычей стаи. Я чуял, и они это понимали.
Канителиться с листьями я не стал, просто срубил стебель под корень, срезал верхушку и перехватил поудобнее, чтоб не уронить. Двоим этого с лихвой хватит на двое суток. Поворачиваться спиной к полю остерёгся. Может, пёсо и приняли мой посыл, но мозги у них по-прежнему собачьи, повернусь — нападут обязательно, чисто на инстинктах, и тогда придётся перебить всех, а мне этого не хотелось. С самого начала я испытывал к пёсо симпатию, наверное, потому что люблю собак, а они на них очень похожи.
Пёсо развернулись и ушли, сигнал от них стал затухать, но появился другой. Лоб покрылся испариной, рубаха на спине промокла. Это уже люди, и явно с не чистыми помыслами, иначе бы так сильно не потел. Двигались они от Василисиной дачи, я пока их не видел. Алиса тоже не видела, она вообще ничего не видела, кроме планшета. Она до сих пор думает, что находится в Центре безопасности своего папочки и что вокруг штурмовики, при первых признаках опасности готовые прийти на помощь.
Увы, жизнь девочки-мажорки закончилась, отныне всё сама, ну и я ещё попробую помочь по мере сил и ответственности.
Пришлось резко прибавить шаг. Опасность от людей исходила уже не то что явная — целенаправленная. В очередной раз приподнявшись над кустами, я разглядел их: четверо. Двое впереди с вытянутыми, словно у гончих, рожами, двое других тянут тележку с припасами. Вся артель с калашами, в разгрузках, у одного лёгкий броник, значит, не бедствуют. Наверняка, дикие старатели, но не чураются и банальным грабежом, иначе с чего им так на одинокую беззащитную девочку
