башни отписаны тебе. Ты сможешь их продать, акционировать, ещё как-то решить судьбу башни лишь когда вступишь в права наследования. А пока ты можешь только высказывать пожелания, как будущий хозяин, но непосредственно управляю я, как душеприказчик Славика, и как назначенный им премьер-министр башни.

—И ты будешь распоряжаться всем ближайший месяц? — Иван криво усмехнулся.

—Не всем, к сожалению, — покачал головой премьер. — Если бы всем, можно было бы и правда, взять тебя под охрану, посадить где-нибудь в бункере и вводить в курс дела постепенно, чтобы под носом не мельтешил и сам зря не нервничал… Но так, похоже, не получится. Тебе всё-таки придется учиться управлять. На ходу, на живом социальном организме. Со всеми вытекающими для нас последствиями.

—А другие наследники у дяди Славы есть?

—Две его бывших жены. С обеими, правда, он разведен. Но от первой из жен у него две законных дочери. От второй жены сын. Его сын, но рожденный до их брака, когда он с первой женой ещё не развёлся. Родители Славы давно умерли. Твой отец, Славин брат, Сергей Чернов умер девять лет назад, как ты знаешь. А больше никого нет.

—А мои сёстры?

—Так они уже от Матвея Петровича. От твоего отчима. Славик им не дядя.

—Ну да, точно, — Иван смутился. — Я просто, никогда особо не задумывался об этом. Девочки его дядей Славой зовут… звали, когда он у нас бывал… Но у него ведь, всё-таки, есть, получается, собственные дети. Почему всё завещано мне?

—Не всё. Только башня. Остальное имущество разделено по всем наследникам, включая тебя, почти поровну. Там тоже немало. А башня — лично тебе. Почему именно тебе — не знаю. Почему одному тебе — ясно как день. Монархическое управление более эффективно, особенно для таких мест, как башни. Начать раздел башни сейчас значит заведомо угробить проект. Будь башня уже полностью достроенной и устойчиво работающей, и то разделять её по долям было бы рискованным делом. А единоличное управление, особенно в случае, когда собрана хорошая команда управленцев…

—А у нас хорошая команда управленцев?

Премьер хотел сразу ответить, но прервался. Достал свой коммуникатор и выложил на стол поблизости от глушилки. Комм работал, хотя по экрану и пробегали то и дело мутные пятна и дрожь. Попытался выйти в интернет — не вышло. Попытался сделать запись на диктофон — записал только шорох и шипение.

—А твой комм?

Иван вынул свой дешевый хуавень. Потыкал в экран, в кнопки. Комм никак не реагировал. Только помехи на экране.

—Глушилка хорошая… А команда?

—Команда замечательная… — премьер вздохнул: — Вот только в этой команде завелась крыса. Возможно даже не одна. Возможно, в самом верхнем эшелоне… Я до сегодняшнего дня только подозревал. Теперь знаю. Но пока не могу понять, кто.

—Что случилось именно сегодня?

—Да! Я же не рассказал тебе… IT-шники до сих пор пашут в авральном режиме. За час до твоего прилёта началась сильнейшая атака на все наши сетевые ресурсы. И, что самое плохое, одновременно с этим в наших внутренних сетях был запущен специальный вирус… Я в этом слабо разбираюсь, но Аркаша тебе потом подробно расскажет.

—Шеф IT-шников?

Премьер кивнул:

—Он уверен, что эта двойная атака была заранее подготовлена кем-то из наших. Кем — разбираются. Но рядовой пользователь просто не может серьезно навредить системе. Пакостил не просто кто-то из персонала. Пакостил кто-то с админским доступом или с вип-паролем…

—Этот кто-то связан со смертью дяди Славы?

—Наверное… Хотя, может и не связан. Может, этот кто-то просто за одно с шакалами. Они явно хотят сейчас, в трудный момент, устроить нам проблемы, чтобы за бесценок купить башню.

—Уже предлагали купить?

—Да регулярно предлагают. Все последние пять лет, с тех пор, как мы возвели внешний контур. И ни разу, между прочим, не предложили хоть сколько-нибудь приемлемой цены… Да вырубай ты свою глушилку. Я срочного письма жду. Всё секретное я уже сказал… Где ты такую игрушку, кстати, достал? К большинству глушилок мой цэрус — премьер похлопал ладонью коммуникатор — более устойчив.

Иван нажал кнопку своего ПЦ-22 и убрал его в карман:

—Как нибудь потом расскажу, — ухмыльнулся он.

—Ну ты жук! — Семён Семёнович то-ли потрепал, то-ли погладил его по встопорщенным волосам. Цэрус заелозил на столе, сообщая о полученном сообщении. — Ладно, — премьер взял и спрятал коммуникатор в карман: — Сейчас тебе горячий ужин принесут. Потом выспись хорошенько. Завтра с утра я приду и начну вводить тебя в курс всех наших дел… И, ради бога, не таскайся впустую по башне. Ты же видишь, что у нас тут творится.

***

Как только Семён Семёнович ушел, Иван отправился в мастерскую — так он окрестил небольшую комнатку с верстаком в дальнем углу апартаментов, заваленную всякими инструментами и разнообразным хламом. Кроме дверной ручки эта комната запиралась изнутри ещё и на засов, грубо привинченный к двери саморезами.

Задвинув засов, Иван уселся на какой-то ящик, положил глушилку на верстак и включил её. Потом распечатал письмо.

«Надеюсь, ты достал и включил глушилку. У меня устойчивое подозрение, что в последнее время меня и в апартаментах прослушивают. А может и снимают. Доказать не могу. Обижать пустыми подозрениями никого не хочется. Глушилка у меня всегда с собой, но если ты читаешь это письмо, значит что-то пошло не так, и я либо мертв, либо не дееспособен. Я оставил башню тебе в наследство, потому то ты, возможно, мой сын. Мы с Серёжей в юности всё никак не могли поделить твою маму. А потом она выбрала его. Есть вероятность, что ты всё-таки мой сын, а не Сергея. Но дело не только в этом. Недавно я влез в одну очень опасную игру и всерьёз задумался о том, что станет с башней, если не станет меня. Этот проект — дело всей моей жизни. Это то, что я смог хорошего сделать для своих близких, друзей, для России и человечества в целом. Но из всех родственников, которым я мог бы завещать башню, только у тебя я увидел необходимые задатки. Только у тебя есть шанс научиться и, со временем, справиться с управлением башней. Я хотел бы взять тебя на стажировку после университета