Я не удержался и покосился на саадак, лук был без тетивы, и тут снова справочник дал о себе знать, выдавая информацию о том, что тетиву накидывают заранее, до боя, и я теперь знал, как это делать, но рисковать не стал.

Прокоп вопросительно на меня взглянул.

— Тетива, — бросил я, и он кивнул.

Волки тем временем приближались, я вынул саблю из ножен и вглядывался в силуэты, бегущие к нам.

Черныш же всхрапнул, видать, почуял дикого зверя, и начал переступать с ноги на ногу.

— Не волнуйся, это всего лишь волки, мы справимся, — погладил я его между ушей. — Или ты в бой рвешься, погоди, мы себя еще покажем.

Не знаю уж, сработали мои слова или прикосновения, но Черныш успокоился и начал бить землю копытом.

Сам я дышал глубоко, во всю грудь, сжимая рукоять сабли, бросая взгляды в лес.

Волки же не спешили выходить из леса, а пытались окружить нас, несколько тварей даже дорогу перебежали и скрылись под деревьями с другой стороны.

Я насчитал двенадцать волков, были они с дворнягу ростом, не больше. Все облезлые и худые, так что ребра торчали.

Внезапно слева раздался вой, а после к нему присоединились и остальные, спустя пару секунд как по команде из леса выбежала вся стая.

— Понеслась, — гаркнул я.

Один из волков прыгнул в передние ноги Черныша, пытаясь куснуть, и это была его ошибка.

Черныш мгновенно заржал и поднялся на дыбы, а я чуть не рухнул с него, очень уж было это неожиданно. Пока я пытался удержаться в седле, Черныш обрушился на волка, сминая его, и в этот же момент я расслышал сзади рык и обернулся, серая тварь, скаля зубы, уже подобралась к задним ногам моего коня.

Пришлось резко натягивать поводья, разворачивая Черныша вправо, вот только он послушал меня не сразу и возмущенно заржал. Я же не обратил на это внимания и взмахнул саблей. Удар, и я пробил волку череп, он пару раз дернулся и упал.

Вот только остальные лесные твари не стояли на месте, две из них начали виться вокруг меня, отвлекая и подгадывая момент для нападения. К сожалению, я не видел, что происходит у моих послужильцев и тем более не мог прийти к ним на помощь.

Именно этот момент выбрал один из лесных хищников для нападения и рванул слева.

— Плять, — вырвалось из меня, и я ударил, пытаясь зацепить волчару, мой удар пришелся по самой хребтине, оставляя на ней кровавую полосу, и волк отпрянул, скаля зубы. Вот только четвертая тварь решила атаковать, пока я отвлекся. Ее бросок был быстр и стремителен, помощь пришла, откуда не ждали. Та самая шавка, что увязалась за нами от деревни, проявила себя, она сзади кинулась на волка, ухватив его за хвост, и тут же отпрянула.

Черныш же, завидев такой подарок, весело заржал и вновь поднялся на дыбы, обрушивая копыта на замедлившегося волка, а после радостно начал топтать его тушку.

У меня же появилась возможность посмотреть, как дела у моих холопов.

Возле Богдана валялись двое мертвых волков, а еще один с отрубленной лапой поскуливал и пытался отползти в лес, четвертый же продолжал кружить, но поглядывал в сторону леса.

У Прокопа дела шли хуже, возле него кружило двое, а его лошадь припадала на заднюю ногу, да и кровавый след от укуса на ней виднелся.

— Иду, — заорал я, обращаясь Прокопу, и пришпорил Черныша, который недовольно заржал, но подчинился, оставляя свою жертву.

Волки же, завидев, что идет помощь, бросились в лес, в том числе тот, который нацелился на Богдана.

«Умные твари»,— мелькнуло у меня в голове.

— Вы как, целы? — тут же поинтересовался я, Прокоп лишь хмуро кивнул, а Богдан подбоченился.

— Вот же волчья сыть, ушли, — хмыкнул довольно Богдан, смотря в сторону леса.

— И еще дальше уйдут, — откликнулся Прокоп, спрыгивая со своего кобылы, поглаживая по крупу, подошел к ее раненой ноге и осмотрел. — Погрызли твари, теперь лечить надо.

Прокоп тут же метнулся к седельной сумке, достав оттуда туесок с тряпицей, быстро смазал раненую ногу какой-то пахучей липкой массой. По запаху мне показалось, что это был деготь или что-то подобное.

— Обратно вертаться надо, подранили моего мерина[1]. — Да и уши с хвостами обрезать волкам надо, а после дьяку в Гороховце показать, может, копеек отсыплет, за то что стаю извели, — обратился ко мне Прокоп, на что я просто кивнул и, убрав саблю в ножны, слез с коня, достав кинжал.

Когда я оказался на земле, Черныш тут же повернул ко мне голову и чуть ухватил зубами за плечо.

— Ты молодец, вон как двоих потоптал, — начал я его наглаживать, он довольно заржал.

От волков, которых потоптал Черныш, осталось лишь кровавое месиво, и лезть в него в поисках ушей желания не было.

— А этот жив еще, — раздался радостный возглас Богдана и звук вынимаемой сабли.

Как итог, вышло шестнадцать ушей и восемь хвостов, которые отдали Прокопу, и он завернул их в какую-то грязную тряпицу.

— Вот и все, — протянул мой послужилец.

— Проня, возвращайся один домой, мы недалече отъехали, от волков опасности нет. А мы с Богдашкой уж до Водяницы съездим, туда и обратно, — произнес я, поглаживая Черныша.

— Да как же? — попытался возмутиться Прокоп, видимо, не пришлось по нраву ему мое решение. Вот только я не пятнадцатилетний Андрейка, чтобы старшим в рот заглядывать. Но и обижать его не хотелось, поэтому я ответил весьма благожелательно.

— Мы туда и обратно, прокатимся с Богдашкой. К вечеру уж вернемся, сам говорил.

— Говорил, — буркнул Прокоп.

— Пса с собой забери, накормить да напоить его надо, — начал я выискивать взглядом блохастого.

Пес же, как только о нем заговорили, тут же оказался рядом со мной и, присев на передние лапы, начал вилять не то хвостом, не то задом.

— Это ж отчего ему такая честь? — нахмурился Прокоп еще больше, бросая на пса недовольные взгляды.

— Так он нас упредил своим скулежом. И в бою мне помог, волка за хвост куснув, а так, может, и Черныша бы подрали. Трусоватый он, конечно, но дело-то сделал и помог.

— Ну, коли так, —