— Попробуй еще вот это. — Затем взяла золотистую обжаренную рыбку. — И вот это еще. И вот это…

Вей Лун начал есть. На моих губах сама собой сложилась счастливая улыбка. Я поспешила опустить лицо, чтобы не выдать радости. А то с этого параноика станется додуматься до того, что еда таки действительно отправлена, а так широко улыбаюсь, потому что отравила ее сама.

Стоя недалеко от него, подцепила палочками зажаристый грибочек, макнула его в соус и потянула себе в рот.

Вей Лун перехватил мою руку.

— Грибы я еще не пробовал. Если принцесса переживает, что блюда могут быть отравлены, то…

Он нахмурился, затем перевел взгляд на свою руку, которой удерживал мое запястье, и резко отпустил, отодвинувшись. Ну да. Сам вчера говорил Лю Ифей, что не женатым мужчине и женщине неприлично касаться друг друга. А тут принцессу за руку схватил. Он и за меньшее себя предлагал плеткой избить.

При мысли о его выходке снова заныла спина.

«Задумает такое сегодня — закрывать собой не стану», — мрачно подумала я.

Под угрюмым взором Вей Луна я доела грибок и отошла к стулу, перед которым стояло мутное зеркало с желтоватой поверхностью. На столике в ряд лежали изящные заколки, одна другой краше и вычурней. Я взяла расческу в руки, провела ею по волосам, в отражении увидев, что Вей Лун доел то, что было в тарелке.

— Сегодня я хочу еще раз сходить во дворец к императору, — сказала я спустя некоторое время. — Прикажи подготовить паланкин и будь сам готов меня сопровождать.

— Я всегда готов, — откликнулся он, — это моя работа — служить Вам. — Голос мужчины был настороженным. — Спасибо Вам за завтрак, госпожа.

Я взяла в руку одну из заколок, покрутила ее. Это украшение напоминало об одном из эпизодов в дораме. Эпизодов, которые было жизненно важно обсудить.

— Помнишь, вчера… — хрипло начала я, — ты сказал, что я оказалась не такой, как ты себе представлял.

Сердце невольно пропустило удар ожидая его ответа.

И снова долгий оценивающий взгляд в спину:

— Так и есть, раньше Вы мне казались другой.

— Скажи, мы с тобой уже когда-нибудь встречались?

Я развернулась и посмотрела ему в глаза. Сейчас я зступала на очень тонкий лед. Стоило ли поднимать тему первой встречи, когда Лю Луань показала себя в самом ужасном свете?

Как только речь зашла о прошлом, в глазах Луна полыхнула злость, а лицо словно окаменело. Он прищурился.

— Нет, принцесса. Не встречались, — холодно ответил он, вставая из-за стола.

— Постой… — Я закусила губу, зажмурилась и выпалила на одном дыхании: — Ты прав. Я была другой. Раньше. Я совершала поступки, за которые мне до сих пор стыдно. Особенно один мучит меня до сих пор.

Перед глазами встала сцена из дорамы.

Две принцессы и их стража переоделись в обычную одежду, чтобы не быть узнанным, и пошли на праздник фонарей. В этот день по всему городу продавали красивые бумажные фонарики, а с наступлением ночи их отпускали в небо. Это должно было быть потрясающим, и естественно, что девушки мечтали посмотреть и повеселиться.

Вот только когда они шли мимо дома, где содержали больных, случайно наткнулись на худого подростка. На его лице была длинная белая маска — такие заставляли надевать посетителей, чтобы не разнесли заразу по всей округе. Парень выскочил буквально из ниоткуда и, столкнувшись с одним из стражников, уронил заколку, которую держал в руках.

— Как-то я вышла в город, — осторожно начала рассказывать. — И увидела у одного молодого человека красивую вещицу. Мне она так понравилась, что я захотела ее себе. Я была очень избалованной. Всю жизнь моим капризам поткали, любые мои желания исполнялись по щелчку пальцев. Я приказала отобрать эту вещь…

Вей Лун слушал не перебивая, только взгляд его становился тяжелее с каждой минутой.

— …Молодой человек умолял не забирать, сказал, что это для его больной матери. Что та вся поседела от болезни, и он очень хотел дать ей почувствовать себя красивой. Но я была настолько упряма, что не желала ничего слушать. Со мной была моя сестра Лю Ифей. Ей мой поступок показался отвратительным. Она попыталась выхватить у меня вещицу, в итоге та просто сломалась… И я…

Рассказывать эту историю от первого лица было неприятно. Мне не хотелось иметь ничего общего с той Лю Луань. Но если я хочу жить, то должна поднять этот вопрос. Ведь произошедшее мучило Вей Луна, и даже спустя столько времени он все еще желал отомстить.

— И что Вы сделали дальше?

Я вздрогнула от того, как он это спросил. С показным спокойствием и даже какой-то нежностью. Наверное, именно таким голосом судьи уточняют детали, которые окончательно подтверждают вину подсудимого.

— Я кинула ему ее под ноги. Сказала, что вещица мне больше не нравится и он может себе забрать ее. Что целой она была слишком хороша для его матери, а сломанной в самый раз. — Я закрыла глаза, не желая сейчас видеть Вей Луна. — Молодой человек разозлился, кинулся на нас. А кто бы не кинулся после таких слов? Но один из стражей очень сильно ударил его в живот, так что изо рта несчастного пошла кровь…

В дораме вид скорчившегося от боли парня очень развеселил Лю Луань, она ушла, смеясь на всю улицу. Ее сестра чуть задержалась. Она вынула кошель и сунула в руку подростку.

— Это тебе за заколку. Купи своей матери лекарство, хорошо? — сказала она тогда и ушла вслед за сестрой.

Наверное, тогда Вей Лун в нее и влюбился. Она была первой в его жизни, кто его пожалел.

Того, что я собиралась сказать дальше, не было на самом деле, но это могло помочь мне немного реабилитироваться в глазах мужчины.

— …Я понимала, что поступила неправильно. И на следующий день отправила слуг спросить в лечебнице, есть ли у них поседевшая от болезни женщина, которую приходил навещать сын. Хотела передать лекарства… Но мне сказали, что она умерла. Сын не успел увидеть мать перед смертью, опоздал всего на чуть-чуть. — Я шумно втянула носом воздух. — И в этом была виновата я. Если бы не прицепилась к этой безделушке, если бы не сломала ее, если бы стражник не ударил…

Комната погрузилась в тишину. Когда я открыла глаза, то увидела, что Вей Лун отвернулся от меня.

— …Та ситуация до сих пор меня мучит. Снится в кошмарах, только теперь на месте того молодого человека я сама. — А что? Почти не вру. Если бы Лю Луань не поступила так