не подходила к материнству осознанно, после роддома чувствовала себя настолько отвратно, что могла бы прогнать всех и потребовать тишины и покоя. Но тишины мне не хотелось. В роддоме из развлечений были только кормления и осмотры. Ни первое, ни второе к приятным процедурам не относилось, и по сравнению с этим лежать на диване, наблюдая, как Вова с родителями на цыпочках танцуют вокруг детской кроватки, было интересней.

— Лысенькая, — ласково протянул Вячеслав Викторович.

— Были же маленькие волосики, — смяв в кулаке тонкую шапочку, всполошился молодой отец, обернувшись ко мне. — Лен, ты же показывала?

— Они тоненькие совсем и белые. На макушке и внизу затылка видно, — дала я им ориентиры для поиска.

— С именем не передумали? — спросила Алла Олеговна.

— С чего передумывать?

— Крепенькая девчушка, — одновременно проговорили её сын и муж.

— Может, в словаре имён посмотреть что-то со значением «большая» или «крепкая»? — продолжила свою мысль новоявленная бабушка, обратившись к сыну. — В переводе твоего имени есть слово «великий».

Мне было лень указывать на очевидный факт, что ей не нравится выбранное нами имя, и спорить. А Вова то ли не замечал её попыток заставить нас передумать, то ли ему было всё равно, потому что он ответил так:

— У нас уже Алёнка родилась, куда её такую переделывать?

Железная логика!

Буду честной. Ребёнок у нас получился здоровенным. Понятно, с чего мой таз сочли узким.

Алёна Владимировна родилась дамой внушительных размеров. Не богатырша, а сдобная булочка. Вернее, круассан. Такой слоённый и в складочку.

Я сама это видела, это отметила медсестра, и свекровь не обошла этот момент вниманием. Ничего плохого и обидного, только факт.

Обидное и бесящее началось дальше.

Я молчала, когда она, тяжело вздыхала над тем, что мама неправильно питалась, раз ребёнок получился таким пухленьким. Я вообще тогда ко всем могла испытывать только благодарность, потому что первый месяц у меня болел шов, и в положении стоя я могла держать на руках дочь не больше нескольких минут, отчего визиты свекрови в будни были очень полезны.

И первые три месяца её еженедельные гостинцы в виде судочков с котлетами и сложными салатами вроде «сельди под шубой» или «оливье с мясом» приходились очень кстати, ведь благодаря им мне не нужно было каждый вечер подолгу стоять у плиты, чтобы приготовить мужу ужин.

Правда позже выяснилось, что забота была проявлена не ко мне, а к Вове, и изначально Алла Олеговна предлагала ему с работы заезжать сначала к ним на ужин, а уже потом возвращаться домой к жене, которой нужно есть только рис и отварную грудку. (Потому что из-за меня ребёнок родился толстым и не худеет — опять же по вине непутёвой матери).

Я дважды поднимала с ней эту тему.

Без свидетелей объясняла ей очевидные истины, что в первые полгода здоровый ребёнок должен прибавлять в весе и расти, а не худеть. Что я готовлю ей пюрешки из кабачков, цветной капусты и брокколи, и в Алёнку попадают исключительно полезные продукты. Она отвечала, что сама всё знает и понимает, но мне бы не помешало лучше следить за питанием.

Было обидно.

После школы никто меня толстой в глаза не называл. Только фигуристой. А Алла Олеговна на это намекала, так ещё и ребёнка моего трогала, пусть и считала это беспокойством о здоровье внучки, о котором она печётся в отличие от меня. Прямо меня не обвиняла, но намекала на то, что я сама в теле и дочку закармливаю.

Осознавая, что я сейчас гормональная бомба, способная надумать от однообразия в четырёх стенах то, чего нет, доказывать что-то на повышенных тонах не бралась, либо замалчивала, либо переводила всё в шутку.

Да ещё и ведь остальных всё устраивало. Пока не проанализировав происходящее, я не поняла, что эти разговоры о лишнем весе свекровь вела со мной наедине.

Вмешался бы Володя раньше, если бы я его об этом попросила, пересказав всё без иронии, а только голые факты того, как его маман, начиная с беременности, уже больше года комментирует ожирение моё и нашей дочери?

Хочется верить, что да.

Нет, я даже верю, что да. Но я его в конфликт не втягивала. На мою радость оказалось, что он и сам подмечал фразы своей мамы и в итоге взорвался:

— …её внуку восемь месяцев, дочка в ноябре его родила. Я спросила, он у них девять килограмм весит. Это норма для мальчиков в таком возрасте. Сколько наша Алёнка я говорить не стала. А то буду обсуждать, в кого она у нас такая толстенькая. Посмотрела тут значение имени. Вы знали, что Алёна — это олениха?

— Замолчи! Не смей так говорить. Ещё раз скажешь что-то подобное и больше мою семью не увидишь. Хватит, мама! Моя жена красивая женщина, и ребёнок наш абсолютно здоров. А если тебя что-то не устраивает, можешь говорить всем, что у тебя нет ни сына, ни невестки, ни внучки. Я буду только за, лишь бы ты успокоилась и перестала нас доставать. Ты меня услышала?

Злая я

Девятый вал. Прекрасное и смертельное буйство природы.

Так же и тут.

Вспышка Вовы была некрасива, ведь он буквально орал на родную мать. И было страшновато, я впервые увидела его настолько вышедшим из себя. Но как же мне это понравилось!

Никогда не понимала девчонок, что с горящими глазами рассказывали, как кто-то подрался за них с конкурентом, заступился кулаками или угрожал их обидчику. Мужчина должен быть сдержанным и уравновешенным, ведь он априори сильнее, и, чтобы отношения были комфортными, нужно чувствовать себя с ним в безопасности.

Безусловно, ходить по тёмным подворотням лучше в паре с кем-то внушительным или умеющим драться, но куда важнее иметь рядом не защитника от гипотетических хулиганов, а того, кто будет для тебя опорой, поддержкой и гарантом спокойствия.

В Вове я увидела именно это, а тут такая экспрессия по отношению к женщине.

Но вместо разочарования, меня охватил трепет. Вот теперь мы точно одно целое. Свадьба, переезд, дочка — всё это нас однозначно объединило, а общий условный враг (ладно, не враг, а дорогая свекровище, ставшая раздражителем) сплотил.

Муж озвучил то, что я хотела, но мялась, не желая создавать острый конфликт. Это круто!

Вот такая я злорадная толстуха. И ведь ни капельки не стыжусь.

— Давайте все успокоимся, — первым нарушил повисшее после отповеди молчание Вячеслав Викторович. — Вов, мы любим Лену и Алёну, они у нас самые красивые девчонки. Кто-то на пенсии цветы разводит, а