Ну да, конечно. Местные охотники добывают в том числе и белок. Само собой, не ради мяса, а ради меха – особо меткие умеют попадать из лука белке в глаз, не повреждая шкурку. Но Родгар никогда не задумывался, что они делают с тушками. В самом деле – зачем выбрасывать готовое мясо? На вкус бельчатина, наверное, не хуже крольчатины. Тилли – дитя лесовиков, и на многие вещи она смотрит проще и практичнее, чем ее ровесницы за стенами городов и замков. К примеру, Сандру перспектива съесть «симпатичную белочку» повергла бы в ужас, а уж если учесть, что есть ее пришлось бы сырой – Тилли ведь нечем развести огонь...

«Ладно, Тилли, не расстраивайся. Одной белкой все равно сыт не будешь».

«Все лучше, чем ничего».

«Ты не заметила, не выскочила ли белка из какого-нибудь дупла? У нее там могут быть припрятаны орехи».

«Я посмотрю. Думаю, на таком большом дереве должно быть дупло».

Ровесницы. Родгар напомнил себе, что на самом деле Сандра – вовсе не ровесница Тилли. Это он все еще воспринимает сестренку, как девятилетнюю, какой видел ее в последний раз – но на самом деле Сандре уже пятнадцать. Отец, быть может, уже выдал ее замуж – или сделает это в ближайшее время. Дабы еще при жизни удостовериться, что его род не угаснет. Раз прямая мужская линия прерывается на Родгаре, титул должен перейти к мужу его сестры. Но, конечно же, старый граф не будет хвататься за первого попавшегося дворянчика и подберет для дочери достойную такого титула партию. Какого-нибудь высокородного лорда; возможно – вернувшегося со Священной войны. Вернувшегося, разумеется, героем, а не дезертиром, получившего на это разрешение короля...

«Ах, графиня, какое чудесное у вас ожерелье!»

«Спасибо, баронесса. Это свадебный подарок моего мужа».

«Восхитительная вещица. Какая тонкая работа! Не поделится ли он с моим супругом адресом ювелира, у которого делал заказ?»

«Он не заказывал это ожерелье. Он взял его как боевой трофей. В каком-то Эль... Эль-Хурейме, кажется, если я правильно запомнила это варварское название».

«Ах, графиня, я вам так завидую! У вас такой доблестный муж! Не то что мой тюфяк, которого не выгонишь из замка даже на охоту! Представьте себе – дворянин, за всю жизнь не убивший даже кабана!»

И собеседницы, конечно, даже на миг не задумаются о той, чью шею это ожерелье украшало прежде. И что стало с ней и ее детьми.

И, наверное, хорошо, что не задумаются. Разве он не хочет своей сестре счастья? Разве он пожелал бы ей... своей собственной судьбы?

«Родгар, я нашла дупло! Но орехов там нет…»

«Ну ладно, ничего страшного».

«Зато там целых четыре яйца!»

«Отлично! Аккуратно надколи их и выпей содержимое».

«Да уж разберусь!»

«Извини, Тилли, – улыбнулся Родгар. – Забыл, какая ты уже большая девочка».

Последние клочья тумана истаяли в утренних лучах, хотя трава была еще сырой. Родгар оседлал невозмутимого Ветра и взобрался в седло (романтический герой непременно «вскочил» или даже «взлетел» бы в седло, но проделать такое в доспехах не так-то просто). Конь сразу же взял хороший темп. Лошадям нужно меньше времени на отдых, чем людям, и Родгар с усмешкой подумал, что какой-нибудь поп непременно указал бы на это обстоятельство как на доказательство мудрого промысла Господа, предназначившего коней в услужение человеку. Но если бы лошадь и в самом деле была специально создана с этой целью, зачем бы ей тогда спать меньше, чем людям? Вполне достаточно было бы спать столько же. И вообще – почему в таком случае лошади не рождаются с седлами и стременами на спинах? Почему их приходится объезжать и учить? Да и, если вдуматься – разве есть в мире хоть что-то, что выглядело бы созданным специально для человека? Чтобы вот просто протянул руку и взял – и не надо было ни выращивать, ни удобрять, ни искать, ни ловить, ни обрабатывать, ни лезть на дерево, ни чистить от скорлупы или шкуры, ни выплевывать семечки и кости... Нет. Ничего. Священник, конечно, сказал бы, что и это – промысел, ибо сказано – «в поте лица будете добывать хлеб свой…» За то, что кто-то когда-то съел яблоко. Вот, кстати, это яблоко как раз было из серии «протянуть и взять». Если бог так не хотел, чтобы его ели, что мешало ему сделать ветку на пару ярдов повыше? Сделать само яблоко неаппетитным, вонючим и кислым, в конце концов? Но нет – он сделал все словно специально для того, чтобы его завет был нарушен. Чтобы иметь повод для наказания. Для вечного наказания всего человеческого рода...

С таким богом и поведение защитников его веры не выглядит удивительным. Яблочко от яблони, вот уж воистину... Или – на самом деле все наоборот? Вся эта история с яблоком – а затем и с потопом, и с испепеленными городами – придумана лишь затем, чтобы ссылками на божественный пример оправдать человеческую жестокость?

«Тилли! – позвал Родгар. – Ты все еще на дереве?»

«Да, но думаю спуститься. Мне надоело тут сидеть. И к тому же тут было только одно гнездо, и воды тут тоже нет».

Да. Может, оставаться на дереве для нее и было бы безопасней, но заставить ее просидеть там три дня без воды и еды было бы чересчур.

«Внизу все спокойно?»

«Да».

«Хорошо, спускайся. Только сначала посмотри так далеко, как сможешь – путь на юго-восток свободен?»

«Что такое юго-восток?»

«Восток – это где всходит солнце, а юг – где оно бывает в полдень. Тебе нужно выбрать направление примерно посередине между этими двумя. Я на юго-востоке от тебя, но пока еще далеко. Мы встретимся быстрее, если ты пойдешь мне навстречу – но только если это не слишком опасно».

«Вряд ли там опаснее, чем где-нибудь еще в лесу».

«Тебе не придется проходить мимо твоей деревни? Вряд ли чудовища все еще там, но…»

«Нет, она на... как называется юг наоборот?»

«Север».

«Она осталась на севере».

«Хорошо».

И особенно хорошо, что она не увидит того, что могла бы там увидеть. Родгару на миг представился образ его собственных родных, располосованных на куски четырехдюймовыми когтями лесной нечисти, и он даже замотал головой, отгоняя видение. А ведь в его случае это всего лишь игра воображения...

«Я внизу», – доложилась Тилли.

«Знаешь, как выдержать направление и не заблудиться, даже если солнца не видно? Выбираешь ориентир, скажем, приметное дерево,