Родгар подумал, стоит ли, однако, ему самому спешить прямо сейчас. Его решение отправиться в путь немедленно, как только он понял, что Тилли можно спасти, было... ну, не сказать, что чисто эмоциональным, скорее это была нормальная реакция солдата, который по тревоге сначала начинает действовать, согласно уставу и полученным тренировкам, а уже потом – обдумывать и разбираться. И это оправданно, ибо на войне и вообще в критической ситуации лучше действовать неправильно, чем не действовать никак. Но вот теперь, когда он уже успел хорошо прочувствовать разделяющее их с Тилли расстояние, пришла пора обдумывания и выбора оптимального плана. За сутки ему никак не добраться до девочки. Минимум двое (с учетом минимально необходимого отдыха ему самому и коню), если по дороге. Беда только в том, что он не знает, где здесь ближайшая дорога, ведущая в нужном направлении – если таковая вообще есть. Некоторые из этих затерянных в лесах сел, промышляющие больше охотой и сбором дикого меда, нежели традиционным крестьянским трудом, живут настолько обособленно, что к ним и дорог-то не существует. А карт здешних мест, наверное, вообще нет в природе.

Ну а напрямик по лесу – это скорее три дня, и то в лучшем случае – если он не упрется в болото или бурелом, чего тоже нельзя исключать. С другой стороны, Тилли не обязательно сидеть на одном месте, она может двигаться ему навстречу... но тут надо решить, что безопаснее. Так или иначе, ему еще придется делать привалы, и неоднократно. А ехать все-таки лучше днем, а не ночью. Поэтому разумно было бы сейчас спокойно доспать, а утром продолжить путь.

Но, поразмыслив еще немного, он все же не стал останавливать коня. Все равно сейчас он уже слишком возбужден, его организм настроен на боевой лад, и быстро он не заснет. А значит – зря потеряет время, ворочаясь. Нет, останавливаться стоит тогда, когда он почувствует, что заснет мгновенно.

В ночном лесу по-прежнему было тихо. Несколько раз Родгар, правда, слышал шорох и треск, но всегда – удалявшийся. Ночные существа, кто бы они ни были, предпочитали убраться с пути его коня. На самом деле даже в этих дремучих лесах не так уж много обитателей, готовых первыми напасть на человека, тем более – на всадника с конем. Большинство предпочтут не связываться, особенно летней порой, когда в лесу хватает более безопасных способов прокормиться. Хотя, конечно, особо крупная волчья стая может и попытать счастья. Ну или если наткнуться на медведицу, у которой где-то рядом медвежонок. А вот медведь-самец – нет, тот удерет. Этот большой и свирепый зверь на самом деле трус. (Последнее обстоятельство стало для Родгара даже отчасти обидным открытием – ведь медведь был изображен на его родовом гербе. Впрочем, после того, как он ознакомился на юге с истинными повадками львов, красовавшихся на королевских знаменах... Да и, к тому же, он сам лишил себя права и на это имя, и на этот герб.)

Ну и лесная нечисть, конечно же. Эти нападают не потому, что голодны (собственно, до сих пор достоверно неизвестно, людоеды они или нет, хотя молва им, конечно, это приписывает) и не потому, что испуганы внезапной встречей. А просто по принципу «увидел человека – убей». Родгар понимал, что, вполне возможно, по пути к Тилли ему придется сразиться в одиночку с целой кучей этих тварей – с теми, что уничтожили деревню девочки, или другими. Он не боялся этой битвы, но и не считал подобную перспективу пустяком. Ему уже несколько раз доводилось биться с нечистью вместе с селянами, чье доверие он тщетно пытался завоевать, но еще ни разу – одному. Он знал, что четырехдюймовые когти на руках и ногах тварей, острые и прочные, как ножи, с легкостью вспарывают кожаные и войлочные куртки – единственные доспехи, доступные крестьянам – но бессильны против стальных лат, в то время как плоть чудовищ, в свою очередь, хорошо рассекается рыцарским мечом. Но размеры и силу тварей никоим образом не следовало недооценивать. Их удар, пусть не способный пробить доспехи, вполне мог выбить рыцаря из седла, а падение с коня на землю в латах – малоприятный опыт даже на турнире, где на упавшего не накидывается немедленно толпа кровожадных монстров в два человеческих роста... Да и, к тому же, в бою Родгар должен был бы заботиться не только о собственной безопасности. Его коня не защищали никакие доспехи. А еще хуже выйдет, если ему придется вступить в бой, когда за спиной у него уже будет сидеть Тилли...

Впрочем, пока что никто не тревожил Родгара. Однако перед рассветом лес окутался густым туманом, и он понял, что благоразумнее будет все же сделать привал. Расседлав Ветра, он почувствовал, как волной накатывает отогнанная было сонливость. Вот и хорошо. Он дал себе команду проснуться через два часа. Но его разбудили раньше.

«Родгар!»

«Да, Тилли! – его пальцы нащупали рукоять меча прежде, чем мозг осознал, что пока это бесполезно. – Что у тебя случилось?»

«В смысле, сейчас? Нет, ничего. Просто хотела сказать тебе “с добрым утром”».

Туман еще висел белой кисеей между деревьями, но его уже просвечивали солнечные лучи. Скоро развиднеется. И день, похоже, будет ясным, первая половина точно.

«А... да, конечно. С добрым утром, Тилли».

Да уж – добрее некуда, для девочки, потерявшей все... Хотя – она все еще жива. Единственная из всего села. А значит, утро и в самом деле доброе.

«Я тебя напугала? Извини, я не хотела».

Родгар усмехнулся. Представить себе, что девятилетняя девочка может напугать рыцаря, прошедшего войну... Впрочем, так оно всегда и бывает. Как бы мы ни были сильны – как только мы принимаем на себя ответственность за кого-то, мы становимся уязвимы. Столь же уязвимы, как он или она.

«Все в порядке, Тилли. Как ты? Поспала немного?»

«Да. И, как видишь, никуда не свалилась! – добавила она с торжеством. – К моему дереву тоже никто не подходил. Никаких свежих следов внизу. Еще я видела на дереве белку, но не смогла ее поймать».

«Не стоит ловить белок, – заметил Родгар. – Они только выглядят мило, а на самом деле могут больно укусить».

«Я знаю. Но я проголодалась».

Он не сразу понял, что она имеет в виду.

«Ты хотела поймать белку, чтобы ее съесть?»

«Ну да. У