вас. Это ужасный поступок по отношению к любому человеку, но особенно к детям, которых вы воспитываете. Хорошие родители, очевидно, научат детей доверять своим чувствам, а также чувствовать себя сильными, компетентными и уверенными в себе.

Самое распространенное доказательство газлайтинга, которое я вижу у своих клиентов, воспитанных родителями-нарциссами, проявляется, когда они пытаются критиковать поведение родителей в прошлом. Из-за хрупкого самолюбия нарциссы плохо справляются с конфронтациями или требованиями признать ответственность. Я обычно не советую своим пациентам идти на такие конфликты, поскольку полная неспособность родителя-нарцисса нести ответственность за свое поведение обычно вызывает лишь боль, разочарование и тревогу у взрослых детей.

Моя клиентка Джоди (49 лет) рассказала мне о конфронтации с матерью:

Я так обрадовалась, когда благодаря терапии сумела восстановиться. Я чувствовала себя сильной и готовой наконец высказать матери все, что я думаю, что теперь я понимаю, что в детстве она проявляла ко мне насилие — и физическое, и эмоциональное. Не знаю уж, чего я ждала, но прошло все совсем плохо! Она слушала меня с высокомерным лицом несколько секунд, затем перебила и сказала, чтобы я проваливала прочь из ее дома, или она вызовет полицию. Она заявила, что в моих словах нет ни капли правды. Последними словами, которые я услышала, когда выходила из дома, были: «Я была лучшей матерью, которая у тебя могла быть!» Я была в шоке, мне казалось, словно у меня снова случился приступ ПТСР.

Многие мои клиенты хотят устроить подобную конфронтацию, но она очень редко проходит хорошо, поэтому я отговариваю их. Как мы увидим в части III, восстановление — внутренняя работа, и для нее совершенно не нужны ни конфронтация с родителем, ни попытки что-то в нем изменить.

При других формах газлайтинга родители говорят, что помнят то, о чем вы рассказываете, совсем иначе, или говорят, что вы слишком чувствительны. Вот так 43-летний Марк вспоминал о конфронтации с отцом:

Каждый раз, когда я пытался обсудить с отцом свои чувства, связанные с детством, он говорил мне, что я был самым чувствительным в семье и никогда не бывал ничем довольным. Разговор он обычно заканчивал фразой «Надеюсь, когда-нибудь ты найдешь свое счастье!». На самом же деле… я счастлив и живу хорошо, но папа этого ни за что не признает. То, что я сейчас прекрасно живу, несмотря на все пережитое в детстве, для него угроза.

30-летняя Надя вспомнила несколько случаев, когда отцу с помощью газлайтинга удавалось убедить ее и маму, что они сумасшедшие:

Когда мне было лет пятнадцать, папа опять не пришел вечером домой, и мы с мамой пошли его искать. Мы увидели, как он заходит в бар недалеко от дома с какой-то женщиной. Он не заметил нас, мы вернулись домой и стали ждать его возвращения. Вернувшись, он соврал, что работал допоздна. Мама тогда не хотела затевать скандал, но мы обе знали, что увидели.

В другой раз я пошла с друзьями в кинотеатр, а отец сидел на том же сеансе в последнем ряду — с другой женщиной. Я поняла, что он тоже меня заметил, но мы ничего друг другу не сказали. Мне стало очень неловко перед друзьями, но на следующее утро за завтраком я сказала ему, что видела его в кинотеатре. Он сказал, что я чокнутая, и даже рассмеялся. Вот так он всегда себя и вел.

Как в фильме «Газовый свет», многие мои клиенты всерьез начинали сомневаться в своем здравомыслии, когда родитель-нарцисс отвечал ложью на их рассказ о произошедшем. Я заверяю их, что они не сошли с ума. Они всего лишь стали жертвами сводящего с ума поведения, известного как газлайтинг: методики контроля, которой пользуются родители-нарциссы.

Триангуляция и непрямое общение

При здоровом общении, если вы хотите что-то кому-то сообщить, сразу говорите об этом ему. А вот триангуляция — одна из форм непрямого общения. В нарциссических семьях часто бывает, что один человек говорит с другим о третьем, вместо того чтобы двоим сразу поговорить друг с другом. Сообщение в конце концов доходит до адресата, но зачастую в искаженном виде, как в старой детской игре «испорченный телефон».

Между здоровыми и нездоровыми методами общения есть явная разница: прямое общение — это прямая линия, непрямое — треугольник. Зачем кому-то из членов семьи использовать триангуляцию, чтобы передать сообщение? Этот человек научился говорить неискренне и непрямо, чтобы не пострадали его чувства. Или он на собственном опыте узнал, что прямое выражение чувств приводит к ссорам, поэтому считает, что общаться через посредника безопаснее. Подобное пассивно-агрессивное поведение — способ кого-то косвенно задеть. Если человек злится на кого-то из членов семьи, он может выместить свои чувства, при этом не общаясь напрямую с тем, на кого злится. Конечно же, никакие проблемы так решить невозможно. Они никуда не деваются, и в воздухе повисает тревожное, напряженное ощущение.

Рассмотрим для примера триангуляцию, которой пользуется 60-летняя Кэндис. Она очень разозлилась на свою 32-летнюю дочь Лану, но решила передать свой гнев косвенным путем. Вот что произошло: Кэндис приготовила большой званый ужин для родственников, а Лана в последнюю минуту позвонила и сказала, что не сможет приехать, поскольку у нее нет сил. Приглашения получили и трое детей Ланы — соответственно, и они никуда не поехали. Вместо того чтобы позвонить Лане и прямо сказать ей, как ее это задело и расстроило, Кэндис весь день пережевывала эту тему, рассказывая всем родственникам, какая Лана бестактная и грубая. Кэндис явно надеялась, что ее слова дойдут до Ланы и она почувствует себя виноватой. И в самом деле, на следующий день Лане позвонил брат и сказал, что мама целый день сплетничала о ней на вечеринке. Женщину очень задело то, что мама о ней так говорила в присутствии всей семьи. Она после этого не один день чувствовала себя виноватой, но напрямую с мамой так об этом и не поговорила. Встретившись в следующий раз, они вели себя так, словно ничего не произошло. Лана и ее брат отлично знали, что, если попытаться об этом поговорить, это лишь приведет к новым проблемам, потому что мама начнет все отрицать.

44-летняя Оливия, мать-нарцисс, была очень расстроена из-за того, что ее 20-летний сын стал алкоголиком и у него из-за этого возникли проблемы в жизни. Особенно ее беспокоило то, что его поведение выставит ее как мать в негативном свете, да и вообще плохо скажется на репутации семьи. Вместо того чтобы напрямую поговорить с сыном и посоветовать